Белое братство

Вдруг страшная сила толкнула его в бок, а потом подбросила вверх, и он оказался в шершавой ладони. Ладонь поднималась все выше и выше, как ковш подъемного крана, и в конце концов он увидел перед собой бежевую стену, которая в итоге оказалась не стеной вовсе, а гигантским подбородком. Успенский попытался обозреть раскинувшийся перед ним ландшафт огромного лица целиком. Со столь близкого расстояния сделать это было трудно, но все же что-то знакомое померещилось ему в чертах. Внезапная догадка отозвалась в нем облегчением и ужасом одновременно. «Это же Света!» – понял Вадим Сигизмундович. И точно, стоило ему так подумать, как ландшафт расплылся на мгновенье и замер снова, явив несколько другой рисунок, но уже совершенно определенно Светиного лица. Только глаза у нее почему-то оказались раскосыми. Подбородок угрожающе качнулся, Успенского прижал к ладони порыв ураганного ветра, раздался невыносимый грохот: «Не волнуйся, Вадик. Я все организую». Он зажмурился, зажал руками уши. А когда открыл глаза, увидел на подбородке большой бурый бугор. Последнее, о чем он подумал, – что это прыщ. Потом гигантская ладонь закрылась, сомкнув его в душной, глухой темноте.