Белое дело в России, 1920–1922 гг.

В системе местного самоуправления НГП предполагала следовать принципам политического курса Белого дела. Представительство в земстве основывалось на «минимальном цензе», без учета национальных и конфессиональных различий. Уездное земство получало в свою компетенцию «всю область местного управления, исключая полицию безопасности и благочиния», а также общегосударственные «отрасли управления». Губернские земские управы заменялись Губернским совещанием, состоявшим из избранных уездных гласных, получавших полноту управления финансами и хозяйством в рамках губернии. Однако основой самоуправления, «мелкой земской единицей», признавался «приход как единственная, исторически выросшая из быта народа, ячейка». Религиозных и национальных ограничений в приходском управлении не делалось, поскольку «по делам церковным приходской сход должен быть отдельный». Таким образом, идея приходского самоуправления, как низовой основы структуры власти, впервые высказанная во время работы Поместного Собора в 1918 г., получила дальнейшее развитие в программе уже политической организации.

В разделе о «народном образовании» подчеркивалась важность активного воздействия на просветительскую деятельность со стороны государства и Церкви: «Россия не погибнет, если школой в ней будут ведать Церковь и Государство, ибо тыл государственных завоеваний Добровольческой армии будут обеспечивать не пулеметы и штыки, а русская национальная школа, влияние коей везде и всюду сильнее тюрем и виселицы, сильнее свинца и железа!».

Отдельный раздел программы НГП отражал проблемы аграрного законодательства. Здесь отмечались, по существу, главные положения будущей земельной реформы врангелевского правительства: «Необходимо передать землю трудящемуся населению на праве полной частной собственности… в основу будущего устройства России должно быть положено поднятие производительности земли и увеличение числа и размера крестьянских хозяйств за счет государственного земельного фонда».

Данный фонд, подчеркивалось, создавался на основе «казенных, удельных, кабинетских» земель, земель Крестьянского и Дворянского банков, монастырских и городских земель, а также «помещичьих и частновладельческих угодий», которые «государство признает необходимым приобрести соответственным образом для увеличения крестьянского землепользования». «Скупка земли» «в целях перепродажи и спекуляции» категорически запрещалась.

Партия готовилась к широкой политической жизни. Ее членами могли стать как физические лица («русские подданные без различия национальности и вероисповедания»), так и «корпорации и организации всякого рода профессий». Членство разделялось на «действительное», «пропагандистское» и «почетное». Устав предусматривал «распространение и укрепление в обществе и широких слоях русского народа основных принципов партии и ее программы», прежде всего посредством широкой издательской, пропагандистской работы, а также путем «полной экономической эмансипации России от иностранного капитала» и посредством «проведения в законодательные Палаты Государства и в местные правительственные и выборные учреждения членов партии и сочувствующих».

Особое положение занимал Управляющий бюро пропаганды и агитации. Основная работа отводилась «пропагандистам» и «действительным», осуществлявшим открытие новых низовых партийных структур, проводящим широкую разъяснительную работу. При этом особым пунктом указывалось на важность открытия местными отделами «небольших лазаретов для раненых воинов-добровольцев и дешевых столовых для них же». Следовало контролировать часть местной прессы, стремясь к тому, чтобы «печать эта, ими созданная, не уклонялась бы ни в сторону квасного патриотизма, ни в сторону подыгрывания под аппетиты худших элементов общества, т. е. не проявляла бы интеллигентских и кадетских замашек». Партийный курс определялся решениями «Общего Собрания», а «непосредственное руководство» осуществлялось «Главным Советом», состоявшим из 7 человек, избираемых ежегодно Собранием (председатель избирался также на год)[764].

Таким образом, политическая программа партии не содержала непримиримых противоречий (за исключением пунктов по т. н. «еврейскому вопросу») с общеполитическим курсом Белого движения в 1919 г. Конечно, полной общности позиций по основным социально-экономическим и социокультурным позициям с ведущими политическими структурами белого Юга (ВНЦ, СГОР, СВР) быть не могло. Однако НГП разработала политическую декларацию, вполне способную привлечь многочисленных сторонников и «сочувствующих» из среды политически активной части южнорусской общественности. Что касается структуры НГП, то здесь следовало бы отметить повышенное внимание к созданию низовых отделов, то есть той части работы, которой не уделялось достаточного внимания в деятельности СВР и ВНЦ.