Белое дело в России, 1920–1922 гг.

Потенциальными противниками монархии Патронов считал только «уголовный преступный элемент, выпущенный Керенским из тюрем», «социалистических интеллигентов, которые делают на политике карьеру», «всевозможных самостийников, проповедников федерализма и всякого рода политических шарлатанов в духе Керенского», которым «безусловно выгодна Республика». К сторонникам монархии автор причислял «все многомиллионное крестьянство, рабочих и «массу интеллигенции, безусловно понявшую сущность социализма на собственной шкуре и убедившуюся, что вышло из бесконечных революций при отсутствии власти» (показательно разделение Патроновым интеллигенции на «социалистическую» и «национально мыслящую»).

Поскольку «монарх является спасительным противовесом против одурачивания темного люда различными демократическими бесчестными проходимцами, то естественно, что монархия должна быть наследственная и преемственная;

поэтому и у нас на Престоле должен находиться один из наиболее законных наследников». Монархия выгодна и «мелким инородческим народностям», которые «получат местную автономию и… будут находиться под защитой сильного государства. Поэтому не следовало опасаться того, что монархический строй может поддержать «подавляющее большинство населения». Напротив, следовало готовиться к этому. Дальнейшие рассуждения Патронова вполне вписывались в традиционную для политического курса Белого движения 1919 года схему восстановления «российской государственности»: от временной военной диктатуры – к власти нового Правителя России. «До восстановления законной монархии только диктатура может заставить замолчать политических шарлатанов и болтунов и железной рукой подавить анархию. Диктатура родилась естественным ходом событий в Сибири. Она должна быть распространена на всю Россию. Без нее не может быть восстановлено Государство. Затем, когда будет водворен порядок, подавлена анархия, когда темные массы убедятся, что грабить больше нельзя, а нужно перейти к честному труду, Россия должна стать конституционной монархией, о которой все давно мечтали и которой не достигли вследствие ошибок старого правительства, общерусского невежества и изменнически подлой работы социалистов». «Подавить восстание черни… установить диктатуру, а затем восстановить монархию в лице наиболее законного наследника. Монархия, конечно, должна быть конституционная с цензовым парламентом от всех групп населения. Или Россия будет монархия, или не будет России». Столь категоричным выводом завершалась официально изданная и ставшая достаточно популярной книга одного из бывших сподвижников Корнилова.

Небезынтересны и рассуждения автора о перспективах международного положения России после окончания Первой мировой войны. «Единственно надежным партнером» России Патронов считал Великобританию, оказывавшую белым армиям «действительно серьезную помощь, доказывая этим свою вековую государственную мудрость и предвидение». Франция хотя и утратила свое прежнее доверие после провала военного десанта в Новороссии (французская армия «похоронила свои лавры в позорном оставлении Одессы и Крыма»), неизбежно вернется к союзу с Россией. Причины сотрудничества были определены полковником достаточно точно, причем отмечались не только предпосылки будущей новой войны, но и условия возможного сближения России и Германии: «Международные отношения складываются таким образом, что на всеобщий мир нет никакой надежды. Мир – это лишь перемирие. Теперь очередь за Германией лелеять мечту о реванше. И это неизбежно. Через 20–30 лет Европа будет находиться в столь же лихорадочном состоянии вооружения, как это было перед войной 1914 года. Найдется ли новый Вильсон, который вступится за Францию и Англию? 70 мил. немцев могут раздавить 40 мил. французов раньше, чем подоспеют англичане и американцы. Но это возможно лишь в том случае, если Россия останется нейтральной. Если же конституционная Россия восстановится и быстрыми шагами пойдет вперед по пути культурного развития, если она будет по-прежнему находиться в тесном союзе с Францией, то последней не угрожает никакая опасность». «Если нынешние правители Франции – великие вожди, то они должны добиваться во что бы то ни стало самого скорого восстановления России в ее прежних границах, за исключением разве только одной Польши. Этого требуют и финансовые соображения. Россия выполнит свои финансовые обязательства, если будет восстановлена и сильна. Если союзники этого не поймут, или по каким-нибудь более выгодным соображениям оставят нас на произвол судьбы, на дальнейшее разорение большевизму, тогда мы, униженные и оскорбленные, обретем друга в несчастии в лице Германии. И тогда мы станем врагами Франции. Никакой Вильсон, ни Англия не помирят нас».