Белое пламя

Еще бы ему не бледнеть: вот и вещественное доказательство темного колдовства. Теперь не отвертится. Если не сам участвовал в ритуале, то уж точно покрывал слугу темных, а то и двух: синтка на полу тоже не зря выла и бежать пыталась. Выходит, знала она, что у парня в кулаке было спрятано.

— Дай сам догадаюсь, — усмехнувшись, Таррэ отошел от умирающего парня, повертел в руках омерзительную вещицу. — Темный амулет это, Наэриль. «Паучий глаз». Причем полностью опустошенный лишь несколько часов назад. Наш главный скажет с точностью до минуты, когда именно. А потом я посмотрю в твою память, лорд.

— Ты ничего там не найдешь, Таррэ. Я скормил эту ночь духам.

— Думаешь, все следы замел? Без королевы нам твоих духов не допросить, это точно. Но душа-то еще при тебе, риэн? Или уже в Темной стране? Молчишь… Что ж, сами сейчас все увидим. Но тут уже без Совета кланов не обойтись. Ты что это делаешь, Яррен? — спохватился вейриэн.

Полукровка стоял на коленях над черноволосым мальчишкой, левой ладонью крепко прижав его повернутую набок голову к ковру, а правой ритмично надавливал на грудную клетку, пока из почерневших губ парня не сорвался судорожный вздох. Тогда Яррен взялся за поврежденную руку. Осторожно ощупал, покачал головой:

— Кость раздроблена.

Женщина на ковре пришла в себя, лежала тихо, кося глазом, но тут не выдержала:

— Говорила я им: резать надо. Не спасти.

— Попробуем, — тихо шепнул полуинсей. С его пальцев сорвался золотисто-зеленоватый лепесток, растекся по поврежденной плоти. Яррен поднял глаза на наблюдавшего за ним Таррэ. — Зачем тебе понадобилась его смерть?

— Чья? Лорда Наэриля или его сообщника?

— Синтского жреца. — Подцепив пальцем блестевшую в прорези рубахи цепочку, Яррен вытащил подвешенную к ней медяшку.

— Ты делаешь вид или на самом деле не понял, что в парне течет темная кровь?

— Я спросил, зачем тебе его смерть. Не первый раз в Белых горах появляются дети темных. Их находят, нейтрализуют, но не убивают.

— Ставших слугами Азархарта уничтожают всегда, а этот юноша жил вне пристального контроля вейриэнов. И нам неизвестно, кто он на самом деле. Только его агония покажет нам, находится ли он под властью Тьмы. Своего слугу Темный владыка позовет к себе.

— А иначе никак нельзя узнать?

— Никак, если не поймать его с поличным во время ритуала или в момент общения с хозяином, а такой радости Ильде нам не доставлял при жизни. Мы давно пытались за ним наблюдать. С тех пор, как узнали, что синты прячут у себя темного ребенка. Никто, разумеется, не поверил, что его якобы где-то нашла Отраженная Саэтхиль. Мы подозреваем, что она была его матерью. Ты можешь определить это точно, Яррен?

Полукровка дернул плечом и промолчал, а его ладони продолжали танцевать над изувеченной рукой жреца.

— Раз не отрицаешь, значит, наши догадки справедливы, — сделал вывод Таррэ. — Прямая ложь тебе не свойственна, ученик Рагара. И вот ведь какое неожиданное совпадение: сын Саэтхиль от темного папаши оказывается в замке Раэн именно в это время, с использованным амулетом, намертво впившимся в его ладонь.

Синтка пошевелилась, опасливо глядя на сторожившего его воина, прошептала:

— Наш лорд вытащил Ильде из-под завала. Это я просила господина. Лорд Наэриль никогда его прежде не видел.

— Это еще ни о чем не говорит, жрица. И откуда тебе знать, виделись они или нет?

— Знаю, Ильде мой…

— Он мой брат, — торопливо перебил ее Наэриль. — Но мы и правда давно не виделись. Боюсь, он даже меня не вспомнит. У него с памятью всегда было плохо.

Пока Таррэ в изумлении пялился на разговорившегося лорда, я заметил две странности: удивление в глазах Яррена и оторопь, охватившую женщину. Она явно хотела что-то возразить, но ученик Рагара как бы случайно легонько коснулся кисти ее руки, и жрица дернулась, словно ее ударили, и прикусила губу.

Лицо Наэриля рассекла кривая усмешка.

— Не делай вид, что удивлен, Таррэ. Все давно знают о моем происхождении.

— Все, присутствующие тут, знают, но никто не болтает об этом, — отчего-то рассердился вейриэн.

— Родная мать этого жреца — не Саэтхиль, — выдал вдруг Яррен.

Таррэ прищурил льдистые глаза:

— Значит, ты соврал, лорд, что этот жрец — твой брат?

На что получил ядовитое:

— А разве я когда-то говорил, что Саэтхиль мне мать?

— Вот эта женщина является матерью мальчика, — подлил масла в огонь Яррен.

— Это правда, жрица? — вперился в нее Таррэ.

— Да.

Таррэ раздраженно дернул белую прядь на виске.

— Но ведь… Яррен, если лорд только что признал брата, получается, что она — и его мать?

— Так и получается, — к моему удивлению, нагло соврал полукровка, о котором вейриэн только что говорил, что ему не свойственна прямая ложь. Мало ли кому что несвойственно, но случается. Вот только что за игру он ведет? Судя по тому, как улыбнулся и расслабился Наэриль, вчерашние враги как-то поняли друг друга.

— Да, — подтвердил белобрысый.

Таррэ был вне себя. Для вейриэна, да еще с такими ледяными глазами, он оказался невероятно эмоционален. Выродок какой-то, хоть и высший мастер.

— Это правда, жрица? — устроил он перекрестный допрос.