Белолуние

– Кажется, вы задержали его сообщницу? – вспомнил Казлай.

– К моему стыду, её разоблачил не я, а мэтр Кариг. Настоящее имя этой особы – Мартиния Латьеза. Она оказалась замешана в ряде преступлений против государства, и теперь ожидает суда. Должен сказать, дамочка не из простых. Моим людям так и не удалось добиться от неё показаний, поэтому Флаппер мог стать ценным свидетелем. Жаль, что мы его упустили!

Когда маршал уходил, Гараш на мгновение задержался в дверях, якобы прощаясь с Селеной. Как выяснилось, это промедление понадобилось ему для того, чтобы вложить в её руку сложенный вчетверо листок.

Проводив Нордига, Селена бросилась на кухню в надежде прочитать записку в одиночестве, но её уединение было прервано самым бесцеремонным образом. Из-под стола выбрался Зебу, на загривке которого царственно восседал Кот.

– Я всё видел, – нахально сообщил мидав.

– Мы всё видели, – подтвердил Кот, томно прикрыв глаза.

– О чём вы?! – рассердилась Селена. – Я пришла попить воды.

– У тебя в рукаве записка от Гараша, – заявил Зебу и даже указал носом в соответствующую сторону.

Селена начала терять терпение:

– Допустим. И что с того?

– Это любовное послание! – не сдавался мидав.

– Не говори глупостей!

– Как ни странно, я согласен с собакой, – кивнул Кот. – С чего бы мальчишка стал передавать тебе записку, если бы не намеревался признаться в нежных чувствах?! Видели, как он принарядился? Это явно неспроста!

– Прекратите! – взвилась Селена. – Слушать вас противно!

– А ты не слушай, – посоветовал Зебу. – Возьми и прочитай, что там написано. Сама во всём убедишься.

Кипя негодованием, Селена развернула листок. На нём красивым (ей бы такой!), размашистым почерком было выведено:

Будьте сегодня в полночь у западных ворот.

Вместо подписи Гараш изобразил саламандру в огненном круге. Вышло красиво.

– Что я говорил! – обрадовался Зебу. Оказывается, он умудрился прочитать записку, стоя у неё за спиной. – Мальчишка приглашает тебя на свидание!

– Какой же ты дурак! – не выдержала Селена. – Здесь написано не «будь», а «будьте». С каких пор мы с Гарашем на «вы»?!

– Возможно, это лишь фигура речи… – принялся рассуждать Кот.

– Никакая это не фигура! – прервала его Селена. – Гараш хочет, чтобы мы с Зебу пришли сегодня к западным воротам.

Кот скорчил смешную мордочку, его усы затопорщились:

– Если мальчишке понадобилась помощь собаки, то уж моё-то скромное участие точно придётся кстати. Я иду с вами. Не стоит благодарности!

– Отлично! – обрадовалась его Селена. – Будьте готовы. Я позову вас, когда все уснут.

В тот день произошло ещё два события, заслуживающих отдельного упоминания. Первое касалось Виллы. К огорчению сестры, она объявила, что намерена уехать в Ристон, чтобы продолжить работу над усовершенствованием огнестрельного оружия в тамошнем институте.

О Виллиных наработках в этой области знала вся страна – на вооружении миравийской армии уже имелось достаточно самострельных стволов – но никто не мог и предположить, что продолжение работы требует спешного отъезда.

– Ты уезжаешь из-за меня? – сухо спросила Вилма, выслушав сестру. – До сих пор злишься, да?

Та не ответила – отвела взгляд.

– Дождись хотя бы Никласа! – попросила Селена, не слишком веря в успех.

– Передай ему мои наилучшие пожелания, – грустно улыбнулась Вилла. – Никлас давно уверял, что мне нужно продолжать работу под руководством Гастона. Думаю, он был прав, поэтому отправлюсь в Ристон завтра же.

Селена пыталась сдержать слёзы, но в носу предательски защипало:

– Ты будешь мне писать, правда?

Вилла протянула к ней руки:

– Конечно, моя дорогая!

– А мне? – вздохнула Вилма.

Вилла снова промолчала, но Селене отчего-то показалось, что и она вот-вот расплачется.

Второе примечательное событие было связано с мэтром Казлаем. Вышло так, что Селена поневоле подслушала разговор, который состоялся между ним и Вилмой.

Сказать по правде, она тайком пробиралась в чулан, чтобы собрать немного провизии для ночной вылазки, но, проходя мимо кухни, услышала из-за двери тихие голоса.

– Боюсь, ты знаешь не всё, – сдавленно проговорил мэтр Казлай.

– Хочешь открыть мне глаза? – произнесла Вилма с явной иронией.

– Я мог бы попытаться.

– Давай. Мне давненько не попадались хорошие романы.

– Смеёшься?

– Как всегда. Я смеюсь, а ты тянешь время.

– Изволь. Я потороплюсь. Для начала, ответь: как, по-твоему, Тумай узнал, что ты жива? Почему он отправил своих гвардейцев точно к тому месту, где ты вышла на берег?

– Это очевидно. Я уже говорила Гастону и тебе: вне всякого сомнения, меня кто-то предал.

– Никласа можно исключить.

– Конечно. В его любви и преданности я никогда не сомневалась.

– Думаешь, тот, кто это сделал… – голос Казлая сделался ещё глуше. – Думаешь, этот человек тебя не любил?

Вилма неожиданно рассмеялась:

– Прости, Рубер, мне было так забавно за тобой наблюдать!

– Как это понимать?

– Я всегда знала, что это сделал ты. Догадаться было нетрудно. Ты был одним из мудрецов, а, значит, имел возможность обратиться к Тумаю с просьбой.

– Ты меня ненавидишь?

– Вовсе нет, уверяю тебя!