Беломорье

— Тогда ваше дело обеспечено, — успокоил его исправник и с любезной улыбкой обратился к Александру Ивановичу: — Вот и появился у вас новый конкурент…

Пока продолжалось чаепитие, внизу собрались все рыбаки села, с которыми имел дело Александр Иванович, и скупщик отправился к ним.

— Егор Богданыч, — вдруг проговорил исправник, — пожалуй, я удружу вам, я знаю, у кого можно зафрахтовать надежное судно. Раз деньги есть, вы еще, пожалуй, прикупите улов у других, да заодно и продадите.

Егорка просиял от радости.

— Окажите милость… вот уж подмога неожиданная.

— Катим? — исправник, как заговорщик, шутливо подмигнул Егорке. — А то один промышленник очень уж хотел это судно взять.

— Да с нашим удовольствием, — вскочил Егорка. — Я готов!

Но исправник не торопился. Щуря глаза, опушенные густыми белесыми ресницами, он ласково рассматривал парня и медленно допивал чай.

Вскоре кучер исправника запряг свои и Егоркины сани. Отъезжающие нашли Александра Ивановича, окруженного поморами. Он просматривал бумаги, щелкал на счетах и одновременно весело разговаривал с толпящимися вокруг него людьми. Прощаясь с исправником и Егоркой, он нахмурился, посмотрел на Егорку с усмешкой и вновь принялся за подсчеты.

Сопровождаемые лаем разозленных собак, двое саней лихо вынеслись из тихого, уже погруженного в сон рыбацкого села.

10

Часа через три во мгле блеснули освещенные окна кемских домов. Тройка исправника остановилась, и фон-Бреверн подбежал к саням Егорки.

— На твоей лошади поеду, — усаживаясь поудобнее в широченных санях, заявил исправник, — моих кучер сведет на кузницу, пристяжная расковалась. У меня сегодня ночевать будешь. Говорят, что я занимаю в Кеми лучшую квартиру, а в Питере в таких лишь мастеровщина живет… Все, брат, в этой дыре погано. Ссылка, одним словом!

— Вот в Архангельске, там богато живут, — нерешительно заметил Егорка, — дома там каменные.

Тоже дыра! Да к тому же там на шею губернатор сядет, вице-губернатор, да много там чинодралов. А здесь, брат, я сам по себе! Кто здесь не знает исправника? Только скучно.

Миновали Попов остров и, проскакав еще пяток верст, въехали в безлюдную улицу, а затем во двор двухэтажного дома, где исправник занимал верхний этаж.

Егорка, как заправский хозяин, хотел сам распрячь лошадь, но исправник нетерпеливо удержал его за локоть.

— Брось мараться, Савватий распряжет, как вернется из кузницы. А тебя я сейчас кое с кем познакомлю.

«Ну, Егор Богданыч, высоко ты залетел! Вот какой почет деньги делают! — думал Егорка, шествуя вслед за позвякивающим шпорами исправником. — К большим господам в гости попал! Держаться тебе, Егор Богданович, надо поаккуратнее!»

Распахнув дверь, хозяин учтиво пропустил его вперед. Егорка очутился в жарко натопленной комнате, обставленной разнообразной мебелью. Но ему не пришлось рассматривать потрепанную и обветшалую or времени обстановку. На пестром диване он увидел освещенную лампой, обложенную подушками женщину в диковинном наряде — плечи барыни были совсем голыми!

— Вовка зовет меня в Поволжье, — женщина не подняла головы от книги. — Это, кажется, лучший выход для нас обоих, — раздраженным голосом продолжала она и замолкла, увидев Егорку.

— Разреши, Софи, представить тебе. Местный промышленник Егор Богданович Богданов, — и, подведя Егорку к дивану, исправник внушительно добавил: — Мадам Софи Блюмкорс.

— Садитесь сюда, Егор Богданович, — внимательно разглядывая парня, проговорила женщина, — расскажите про Себя и про Беломорье! Это, вероятно, очень интересный край, но я почти не выхожу из дома из-за ужаса к этим ветрам и бесконечному снегу, снегу и снегу. — Она вопрошающе взглянула на исправника и продолжала привычную болтовню.

— Егор Богданович приехал фрахтовать судно, — внушительным голосом проговорил исправник, — и я взял на себя миссию познакомить его с судовладельцем. Ночует он у нас. Садись, Егор, и будь как у себя дома.

Осторожно присев на краешек кресла, Егорка продолжал рассматривать декольтированную барыню. «Ну и сахарная баба, — восхищенно думал он, — а барин еще о девках спрашивал! Видать, обожрался добром».

— Ты, вероятно, привез Егора Богдановича мне в подарок? — засмеялась она и закурила тоненькую, как соломинка, пахитоску. — Если бы вы знали, Егор Богданович, как мне здесь скучно! Развеселите меня. Вы ведь хороший?

Софи искренне залюбовалась ладным парнем. Дрогнули уголки ее подкрашенных губ, и это усилило заметные морщинки отцветающего лица. Словно нечаянно положив руку на колено гостя, она почувствовала, как по нему пробежал трепет. Егорка ничего не ответил.

— Я очень много путешествовала, — продолжала Софи, — правда, по Европе, а не по этим заснеженным углам. Но я понимаю, что и они имеют свою прелесть. Расскажите мне про них и про себя! Я чувствую, мы будем друзьями!

Но о чем мог рассказывать парень, сидя вблизи зазывно улыбающейся барыни, которая не снимала руки с его колена?