Белые искры снега

После того, как все желающие побывали на сцене и порасхваливали организаторов мероприятия и учеников, вышедших в финал конкурса, нам сыграли на удивление таки прилично отрывок из Рахманинова, и началось самое главное — оглашение результатов. Длилось это часа два с половиной, и, если честно, я устала зевать украдкой. Всего фонд "Вериора Верис" проводил конкурс по четырем направлениям науки — гуманитарному, общественном, естественному и техническому. Первый этап состоял в том, что ежегодно представители фонда приезжали в школы нашего региона и давали одинадцатиклассникам некое общее задание. Набравшие нужное количество баллов допускались во второй этап. Они получали задания на дом, выбирали одно из четырех направлений и отсылали ответы по почте организаторам. Те выбрали самые лучшие работы, формируя, таким образом, список претендентов на победу. Затем все, прошедшие второй этап, приглашались для оглашения результатов в какое-нибудь местечко наподобие этого. По каждому из четырех направлений выбирались несколько стипендиатов, которым поступления в вуз ежемесячно платили деньги из фонда. А еще некоторых стипендиатов приглашали учиться в столицу или заграницу — с учетом того, что в дальнейшем они будут работать на благо организации, создавшей фонд "Вериора Верис".

Первым стипендиатом в наших рядах стал ни кто иной, как Степан. Когда его пригласили на сцену, чтобы торжественно вручить диплом, даже я не смогла сохранить невозмутимое лицо, хотя обычно мне это легко удавалось. Впрочем, мое удивление ничего не стоило по сравнению с тем изумлением, которое испытали учителя и одноклассники Степы. Сам он тоже явно пребывал в шоке, и, как следствие, ухмылялся, как сова, и нервно хихикал.

Еноту тоже повезло. Когда очередь дошла до гуманитарных наук, его имя было оглашено — Зарецкий оказался среди стипендиатов. Он, гордо расправив плечи, непринужденно и без всякого страха в глазах прошел к сцене, так, словно выступал перед множеством людей ежедневно. Ему поаплодировали, пожали руки — обе, по очереди, похлопали по плечу — а одна дама даже обняла в порыве чувств, и он, явно зная, что на него смотрят сотни глаз, сказал, что он безумно счастлив — не потому что, теперь все годы обучения в вузе будет получать какие-то там деньги, вовсе нет! Самое главное, он смог защитить честь школы, которая теперь может им гордиться. Завуч и другие учителя, слыша это, чуть ли не расплакались от умиления, да и однокашники тоже порядком растрогались, за исключением, разве что, Вшивкова, который ухмылялся, как пьяный кот, видимо, еще не в силах прийти в себя после своей награды по технически наукам.

Я не ожидала, что царевна Ярославна станет одним из победителей, однако, вспомнив его размышления в тетради по литературе, подумала, что все-таки за фасадом эгоистичного недоросля с замашками принца и прискорбной манией величия, в Ярике скрывается некто очень поэтичный и, не побоюсь этого слова, умный и умеющий анализировать.

После пламенной речи и вполне себе заслуженных аплодисментов он с довольной рожей продефилировал обратно к нашему столику. Ярослав, которому все-таки очень шла сцена, вернее, шло быть на сцене, вернулся к нам, просто-таки разрываясь от чувства собственной значимости. Его, естественно, тут же начали хвалить, а завуч вновь едва не прослезилась от счастья.

Зарецкий сиял, как начищенный пятак. Еще бы не сиять — теперь до конца учебы в университете, в который, надеюсь, дурашка поступит в этом году, ему будут платить стипендию. Она, конечно, не огромная, но вполне себе приличная. Да и приятно быть первым.

— Молодец, Злорадский, — похвалила я его голосом заботливой мамочки и взъерошила волосы. Почему-то мне всегда казалось, что волосы у него мягкие, а на самом деле, они оказались довольно жесткими, но на ощупь все равно очень приятными.

— Спасибо и отвяжись, — сказал парень так, чтобы его слышала только я. — Еще раз меня за волосы схватишь, я тоже поиграю с твоей прической.

И он вновь кому-то заулыбался, говоря, что совершенно и не ожидал, что станет стипендиатом и для него это большая честь. Как же, как же. Самомнение у Принца большое, думаю, он с самого начала рассчитывал быть одним из лучших.

А потом славу Енотика и Степана Вшивкова перебил паренек из параллельного класса: незаметный, худенький, невысокий, в здоровенных очках в роговой черной оправе и в темном свитере с незамысловатым узором. Он стал лучшим в естественных науках, и учительницы искренне обрадовались за него — паренек был умен, но семья его была небогатой.

Четвертой гордостью школы стала Полина Маслова, однако в виду того, что ее не было, на сцену отправились ее одноклассники и я. Завуч успела предупредить организаторов о том, что девочки не будет, а те решили, что в таком случае на сцену выйдут ее одноклассники. Видя Степана и Ярослава, легко подумать, что они — друзья Полины. И не скажешь, что только сегодня девочку обидели при косвенном вмешательстве одного и попустительстве другого.