Белые паруса

Обычно в глазах отца она всегда видела отблеск нежной улыбки и бесконечной любви. Но сейчас его глаза не улыбались ей. Стоило Джорджу взглянуть на двух противников, как лицо напряглось сильнее, резче обозначились скулы. На лбу взбухла, пульсируя, тёмная вена.

Воспользовавшись минутной суматохой и замешательством Дойл аккуратно, словно палач-профессионал, срубил голову Оливера одним точным ударом остро отточенной сабли.

Никогда Айрис не видела, чтобы глаза отца сверкали такой всесокрушающей яростью.

– Пёс! – взревел, захлёбываясь, Джордж Морган. – Как ты посмел!

Айрис снова повисла у отца на шее.

– Нет, отец, нет!

Рука его, уже занесённая для удара, замерла.

– Этот презренный пират только что посмел поднять руку на одного из нас – на твоего мужа!

– Он не пират. Он принял помилование и служит мне. Дойл всего лишь защищался, пытаясь спасти всех нас: меня, себя, нашу команду. Это Оливер предатель. Он привёл на вверенный ему остров врагов-католийцев! Он хотел, сделать из меня заложницу, чтобы использовать против вас, заставляя действовать так, как ему удобно.

– Он только что убил твоего мужа…

Лицо Айрис пылало. Она вся дрожала, но голос её звенел, как сталь.

– Оливер мне не муж! Он сделал всё возможное, чтобы сломить меня! Клянусь именем, которое ношу, он заслужил смерть! Отец! Если я дожила до встречи с вами, то только благодаря тому человеку, которого вы только что обозвали грязным пиратом.

– Не проси меня пощадить преступника, не побоявшегося перейти черту на глазах у всех. Если Оливер виновен, его следовало судить.

Она видела, что отец готов дать роковой приказ. Отец просто не понимал ситуации.

– Я заклинаю вас! – изо всех сил вцепилась она в его руку. – Ради меня! Ради всего святого! – рухнула она на колени.

Джордж рывком поднял её на ноги:

– Встань! Леди не ползают на коленях! Вы не смеете просить меня пощадить того, кто осмелился поднять руку на…

– Дойл отец моего ребёнка! Вы же не убьёте отца вашего будущего внука!

Джордж умолк, поражённо глядя на дочь.

– Что?… Ты и он?… Ты посмела?..

– Посмела. И ни о чём не жалею.

Губы её дрогнули. На мгновение показалось, что Айрис вот-вот расплачется. Но она улыбнулась. Собрав всю свою волю в кулак, поглядела в сторону Дойла, задаваясь вопросом, слышал ли он то, о чём они говорили с отцом.

По-прежнему взятый в плотное кольцо из ружейных дул, направленных в его сторону, он затравленно озирался, как волк, понимающий, что его загнали, уже не надеющийся вырваться из облавы, но готовящийся дорого продать свою жизнь.

Встретившись взглядом с Джорджем Морганом Дойл гордо вскинул голову.

Айрис казалось, что весь мир исчез. Что они остались один на один – два самых дорогих её мужчины.

– Итак? – подойдя ближе, обратился её отец к Дойлу. – Кого вы сейчас перед собой видите? Вашего врага? Или отца любящей вас женщины?

Айрис показалось, что в ожидании ответа Дойла она забыла, как дышать.

«Только не перечь ему! Только не заставляй меня проходить ещё и через ваше противостояние», – мысленно взмолилась она к любовнику.

И снова мир повис на волоске.

Сможет ли хоть один из них уступить другому из любви к ней?

Мужчины обменивались взглядами, словно прощупывали слабые месте друг друга, пытаясь понять, сколько шансов на то, чтобы стать друзьями или остаться врагами?

Джордж Морган никогда не сомневался в том, что лучшей политики, чем демонстрация превосходящей силы над противником на свете не существует. Самым правильным, по его мнение, было бы сейчас отрезать смельчаку, осмеливающемуся в его присутствии проявлять волю и принять дерзновенное решение учинить произвол по собственному усмотрению, голову.

Но существовала Айрис.

Единственная трещина в несокрушимой броне – его дочь, потерять которую Джордж был не готов.

Боль дочери он переживал сильнее собственной. И зная, как себя, не сомневался – казнь Дойла дорого ему обойдётся. Встанет между ними стеной, в лучшем случае, на долгие года, в худшем – навсегда.

На одной чаше весов авторитет, власть, честь и иже с ними – всё то, что является для Морганов смыслом жизни. На другой – любовь и доверие дочери.

Джордж поступил как истинный Морган в затруднительной ситуации – решил пока не торопить события.

– Будьте любезны сдать оружие.

– Не думаю, что это хорошая идея, – покачал головой Дойл.

– Это единственная правильная идея, – продолжил Морган. – Во-первых, в вашем состоянии вы не сможете драться. Во-вторых, это и ни к чему. На мой взгляд вы превысили вверенные вам полномочия, но, если верить тому, что говорит моя дочь, у вас были на то веские основания.

Вы адмирал Ранерлика, а значит, состоите у меня на службе. Вам не от кого защищаться, потому что никто не намерен на вас нападать. Ну же, сударь? Опустите вашу саблю. Вы потеряли много крови, вам необходима помощь и мой лейб-медик будет рад услужить мне.

Айрис почувствовала, как у неё гора упала с плеч.

Она понимала, что впереди у неё множество стычек с отцом, но самое важное – Дойла он не тронет.