Белые Шрамы: Мелодия Грома (СИ)

Чёрные Топоры оседлали свои мотоциклы и с криком «За Кагана и Императора!», ринулись вдогонку за удаляющимися ренегатами, вглубь бушующего снегопада. Седые керамитовые доспехи растворились в метели, подобно снежинкам, обметающим гордые равнины луны Ирры Майорис. Каждый из оставшихся в твердыне Белых Шрамов хотел оказаться среди преследователей, отомстить за павших братьев. Те же чувства теплились и в чертогах разумов выживших ауксилариев. Но слово Сенгур хана было нерушимо, и даже попытаться его оспорить не хотел никто. Месть воплотят в жизнь клинки Чёрных Топоров и неважно сколько времени это займёт — каждый из павших в тот хмурый день будет отомщён.

========== ГЛАВА VIII Прощение ==========

Сыкрин сидел в своей комнате и листал фолиант, когда зазвучал сигнал, оповещающий о посетителе. Капеллан немного удивился и встал из-за стола, затем же, подошёл к двери и нажал комбинацию клавиш, позволяющую впустить гостя. Дверь зазвучала сиплым шипением, будто старик, которого разбудили против его воли, и поднялась, открыв взору Астартес женщину в серых одеяниях. Она была невысока, даже для обычного человека, не говоря о космодесантнике, одета в непримечательные юбку и тунику. Волосы её были чернее самой тёмной ночи, а в глазах, блестевших голубым и зелёным цветами, читалось поражение от возникшего перед ней лика сына Кагана. Женщина в действительности была немолода, но черты лица, в совокупности, собирались в картину, представляющую юную девушку. Она увела руку немного назад, будто скрывая что-то.

— Лорд капеллан. — набравшись смелости, произнесла девушка.

— Да, дитя. Кто ты и зачем пришла? — басом ответил Сыкрин.

— Меня… меня зовут Яната. Я… — на секунду затихла собеседница.

— Возлюбленная Сатона Новена. — закончил за ней капеллан.

— Да. — прошептала вдова.

— Я хотел тебя найти. Но мне было необходимо время, чтобы самому примириться с тем, что произошло.

— Не оправдывайтесь, милорд. — начала девушка, но её прервал приглашающий войти внутрь жест пост-человека.

— Проходи и присядь. Таким разговорам не место в дверях. — провёл рукой по комнате капеллан.

Женщина немного замешкалась и спустя секунду Сыкрин понял почему. Из-за её бока выглянула маленькая головка и боязно взглянула вверх, на десантника, большими, круглыми глазами.

— Как прикажете. — мать одёрнула ребёнка за руку и повела к стулу.

Усевшись, женщина попыталась усадить мальчика на колени, когда её остановил голос космодесантника.

— Отпусти его. В таком возрасте усидчивость и терпение им незнакомо, а посему глупо заставлять их сидеть неподвижно. — сказал десантник, взяв в руки свою книгу и открыв одну из страниц с красочными, но одноцветными рисунками.

Сыкрин подошёл к своей кровати и положил открытую книгу, после чего подозвал ребёнка к себе и, будто поднимая невесомое перо, усадил одной рукой на постель. Мальчик начал увлечённо водить глазами по страницам, разглядывая ранее неведомые изображения. Повернувшись назад к собеседнице, Белый Шрам словил на себе ошарашенный взгляд женщины. В глазах читалась эмоция опасения, будто её чадо не листает книгу, данную воином Кагана, а играет с опасным хищником, готовым съесть того в любую секунду. Капеллан сел напротив женщины.

— Так зачем же ты пришла сюда, Яната?

— Яната Новен. Я пришла поговорить о моём муже. Почившем муже. — голос немного сломался на последнем слове. — Он был велитарием на Ирре Минор, и я хочу узнать, что там произошло.

— Это информация не предназначена для ушей обычных смертных. — отрезал капеллан.

— А какое сейчас это имеет значение?

— Большое. То, что сейчас происходит в Империуме, скрыто даже от взора Кагана. Или ты думаешь, что достойна знать о этой серой ситуации столько же, сколько Хан Ханов?

— Я не обычная смертная, а эта ситуация не сера. Там явно есть только черное и белое. Сатон умер и я желаю знать как, почему и от чьей руки. Для меня не имеет значения глобальная ситуация. Всё, что я хочу узнать это подробности последних моментов жизни своего любимого. — Яната провела нижней частью ладони, вытерев глаза, но её голос, на удивление, не выдавал какого-либо грустного настроя. — Сатон отзывался о вас, как о хорошем человеке.

— Все люди чтят доблесть воинов Космодесанта.

— Нет, вы не поняли, милорд. — осмелилась прервать капеллана женщина. — Он говорил о вас не как о воине, а как о друге. И самом человечном легионере, которого он знал.

Сыкрина ошеломило на несколько мгновений. Он вспомнил первые дни на Ирре Минор, но быстро вернулся назад.

— Не пытайся манипулировать моим отношением к твоему супругу. Остатки моей человечности растворились в той метели, вместе с жизнью Сатона Новена. И пока что прошло слишком мало времени, чтобы я был готов их возродить.

— Посмотрите на моего сына, лорд капеллан. — оглянулась Яната. — Ему чуть больше шести лет. Скоро он начнёт спрашивать, где его отец. Что я ему скажу? Что человек, с которым его отец провёл последние годы своей жизни, слишком горд и самовлюблён, чтобы рассказать какими они были?