Белый гонец

            - Этот орден давался у нас за подвиг, в результате которого было получено серьезное ранение. А это, - показал он на фашистский крест, - вручался за десять подбитых советских танков. Ты хоть понимаешь, что это – несовместимо!!!

            - Да я-то, конечно, понимаю… И можешь, конечно, не брать… - забормотал Ваня. - Но, по дружбе оценить их хотя бы можешь?

            - Нет! Я такими вещами не занимаюсь! – твердо отрезал Стас. – И если ты хочешь оставаться моим другом, то должен все это отнести туда, откуда принес!

            - Как знаешь! Завтра же отнесу! – не стал спорить Ваня и, завернув награды в платок, положил их обратно в карман. – Но тогда пусть идет в зачет общей стоимости … печать Мономаха!

            - Что? – так и ахнул Стас. - Печать Мономаха?!

            - Да как тебе не стыдно? – чуть ли не с кулаками набросилась на брата сестра. - Совсем уже совесть потерял?!

            - А что, я ведь не знал, когда отдавал ее, что она дорогая такая! А на дорогие вещи по закону положена дарственная. Которую, кстати, я еще не давал!

            - Если уж по закону, - выделяя каждое слово, сказал Стас, - то эта печать, как ценная вещь, должна принадлежать государству. А тебе, по закону, лишь четвертая ее часть. Ты как – деньгами возьмешь, или тебе одну четвертую прямо сейчас отломать? – высоко поднял он руку с печатью.

            - Ну ладно, ладно, пошутить уж нельзя, - сообразив, что зашел слишком далеко, решил обратить все в шутку Ваня. – В общем, предлагаю тебе двести пятьдесят тысяч. И, пожалуйста, не смотри на меня так. Ну, сам посуди: когда мне еще представится случай так заработать?

            Ваня жадно припал к кружке с компотом, которую, не глядя, ткнула ему в руку Лена, и Стас, наконец, мог сказать то, что не дал ему сделать тот в самом начале разговора:

            - Да он уже представился тебе, причем, прямо сегодня, сейчас. И совершенно иным, куда более праведным и правильным образом.

            - Это еще каким?.. – не понял Ваня.

            Стас посмотрел на него и улыбнулся:

            - Вот ты торопишься Покровку поскорее на дно пустить… А, между прочим, вместе с ней ведь и грамоту Мономаха тоже затопят! А за нее ты можешь получить в тысячи раз больше, чем от всех этих Молчацких и Адовых вместе взятых!

            - Как ты сказал… грамоту? В тысячу раз больше?! – ошеломленно уставился на него Ваня и хлопнул себя по лбу: - А ведь, и правда! Совсем позабыл!

            Он схватил лопатку, перчатки и выскочил из дома.

            - Стасик, его надо спасать! – глядя вслед брату, грустно сказала Лена.

            - Надо… - эхом отозвался Стас.

            - Но сначала нужно заняться папкой… Побежала зашивать ему в воротник крестик. А ты?

            - Да и у меня здесь работа найдется! – успокоил ее Стас. И кивнул на свою комнату, где его ждал портативный компьютер, в котором было столько не законченных еще для Владимира Всеволодовича дел…

3

«Вот так новость!» - мысленно ахнул Стас.

            Странная штука – время. Иногда оно тянется так, что не знаешь, куда себя деть, особенно летом, во время каникул. А иногда и оглянуться не успеешь, как уже день прошел.

            Почти до вечера, не разгибаясь, просидел Стас за компьютером. Один раз его отвлек парень-художник, забежавший взять мольберт. А второй – Ваня. Еще более грязный и усталый, он, прислонившись к дверному косяку, начал было уточнять, надумал ли Стас продавать дом, но ответ того был краток:

            - Ты награды на место отнес?

            - Нет еще… - пробормотал Ваня.

            - Ну, вот когда отнесешь, тогда и поговорим!

            - Да ну тебя! – с досадой махнул рукой Ваня и убежал.

            А Стас снова вернулся к работе. Судя по тому, что выходило, Владимир Всеволодович должен остаться доволен… Лишь вечером, когда снова зажглись окна в доме напротив, он отключил компьютер. Причем, выдернул вилку из розетки, как всегда делал, когда знал, что сегодня за него больше не сядет. И отправился к Григорию Ивановичу.

            Заседание штаба по спасению Покровки шло уже полным ходом. На этот раз присутствовали все, кто был вчера. Все, кроме… Лены. Ее место сиротливо пустовало на диване. Стас сел рядом с ним и, слушая говоривших, сначала просто так, а потом с нетерпением ждал ее появления. Но Лены все не было и не было.

            Время, как нарочно, теперь тянулось невероятно долго. Люди говорили почти об одном и том же. «Зачем переливать из пустого в порожнее?» - недоумевал Стас. И так было ясно, что положение оставалось прежним и даже еще хуже.

            Новость была только у его соседки, Натальи Васильевны.

            - Все, продала дом Мироновна! – дождавшись своей очереди, встала она с широко разведенными руками. – Я целый месяц старалась-старалась, и так, и так ее уговаривала, а эта приехала, и столько предложила, сколько Молчацкому и не снилось.

            - Кто эта? – спросили ее люди.

            - Говори толком!

            - Кто-кто… Да опять же она - Градова!

            - Ей-то это зачем? – удивился Григорий Иванович.

            И тут впервые подал свой голос сторож Виктор.

            - Я, когда в Покровке прописывался, то слышал, что этом доме прописано целых пятнадцать, если не двадцать человек… - отложив вязание четок, немного срывающимся голосом сказал он.

            - Да, был такой грех, подрабатывала на этом Мироновна, – подтвердила Наталья Васильевна. – Ну и что?