Белый. История цвета

Средневековые сборники рецептов красок, а также руководства и пособия раннего Нового времени предлагают различные способы изготовления свинцовых белил, столь любимых художниками. Самый простой способ – окисление оскребков свинца: для этого их надо слегка полить кислотой и поместить в сосуд с органическими отходами. В сосуде, который затем необходимо тщательно закупорить, начинается процесс брожения, при этом выделяется углекислый газ. В общем так: берете бочку, бросаете туда побеги виноградной лозы, кусочки свинца, добавляете немного уксуса или мочи – и будут у вас свинцовые белила. Некоторые авторы советуют еще закопать бочку в навоз: от этого процесс брожения заметно ускорится. Полученный продукт надо несколько раз промыть водой, измельчить, высушить и далее хранить в порошкообразном состоянии. Нагревая свинцовые белила, живописцы могут приготовить, в зависимости от степени нагрева, свинцовую охру (желтую краску) либо сурик (красную). Но, как любые соединения свинца, белила не должны находиться рядом с соединениями серы (например, аурипигментом и киноварью). К несчастью, большинство художников об этом не знают, поэтому белые тона на их картинах быстро становятся бело-серыми, а потом серо-черными. Зато свинцовые белила легко смешиваются с мелом. Что делает их более стойкими. Вот почему они иногда используются вместо джессо (смеси мела с животным клеем и льняным маслом) в качестве грунта, наносимого непосредственно на дерево либо на холст. Или, чаще, как еще один подготовительный слой, который кладется прямо под живопись176.

В истории западноевропейской живописи белый – наиболее употребительный цвет, как сам по себе, так и в сочетании с другими. В первом случае применяются главным образом свинцовые белила, часто без добавок; во втором – те же белила, но в смеси с другими пигментами, чаще на известняковой основе, потому что они закрепляют краску и облегчают смешивание. Художники XVIII века разбавляют свинцовые белила мелом, но получаемые таким способом тона нередко оказываются слишком матовыми; чтобы поправить дело, приходится добавить каплю-другую синей или розовой краски с легким шелковистым блеском. На небольших участках эти художники предпочитают использовать краски не минерального, а животного происхождения – на основе яичной скорлупы или жженого оленьего рога. Позднее, с 1760–1780‐х годов в живописи и архитектуре господствует новое направление – классицизм. В этом стиле белые тона занимают беспрецедентно большое место, и, соответственно, возникает потребность в новых материалах для приготовления красок.

Задержимся ненадолго на живописи неоклассицизма, так как только в ней, до появления в XX веке абстрактной живописи, белый – это самый важный цвет. Можно было бы предположить, что обнаружение Геркуланума, а затем Помпеев (в 1763 году) вызвало у художников желание воспроизвести древнеримскую живопись, все новые образцы которой год за годом находили на раскопках этих двух городов. Но ничего похожего не было, во всяком случае, вначале. Впервые произведения древнеримской живописи были найдены под пеплом Везувия еще в конце XVI века, но их сочли непристойными и закопали снова. Лишь спустя полтора столетия начались раскопки, и мало-помалу помпеянская живопись открылась для ученых и путешественников, которые приезжали осмотреть ее на месте. Долгое время считалось, что она во многом уступает скульптуре и архитектуре Помпеев, поэтому особого интереса она не вызывала. А некоторые произведения были попросту уничтожены как не соответствующие нормам нравственности. Другие сильно пострадали от того, что были перемещены и собраны в хранилищах. Состояние тех, что остались на месте, было немногим лучше: всякий раз, когда какое-нибудь важное лицо выражало желание с ними ознакомиться, их усердно поливали водой, чтобы краски смотрелись ярче. Гете, посетивший Помпеи в 1787 году, был возмущен этим до глубины души.

То, что живопись Помпеев ценилась ниже, чем скульптура и архитектура, имело и еще одну причину: большинство людей получали представление об этих картинах, разглядывая сделанные с них гравюры, то есть черно-белые изображения. Лишь немногим счастливцам, в 1770‐х годах и позже, довелось увидеть их на акварелях, которые распространялись в очень узком кругу. Вот почему древнеримская живопись долгое время оставалась малоизвестной и вызывала отторжение либо непонимание. Ее колорит находили слишком резким, рисунок нечетким, сюжеты – фривольными, вульгарными или эзотерическими: в общем, все это было очень далеко от тогдашнего, более или менее причудливого, представления об античной живописи. Но вот в 1760‐х годах и далее неоклассицизм разработал новые теории, выстроил новую иерархию и в итоге признал главенство рисунка над колоритом – а белый цвет превратил в предмет культа177.