Белый клык

The genial, playful, puppyish side of him found little expression.	То добродушное, веселое, юное, что было в нем, не находило себе выхода.
He never played and gambolled about with the other puppies of the camp. Lip-lip would not permit it.	Он никогда не играл и не возился со своими сверстниками: Лип-Лип не допускал этого.
The moment White Fang appeared near them, Lip-lip was upon him, bullying and hectoring him, or fighting with him until he had driven him away.	Стоило Белому Клыку появиться среди щенят, как Лип-Лип подлетал к нему, затевал ссору и в конце концов прогонял его прочь.
The effect of all this was to rob White Fang of much of his puppyhood and to make him in his comportment older than his age.	Вскоре почти все щенячье, что было в Белом Клыке, исчезло, и он стал казаться гораздо старше своего возраста.
Denied the outlet, through play, of his energies, he recoiled upon himself and developed his mental processes.	Лишенный возможности давать выход своей энергии в игре, он ушел в себя и стал развиваться умственно.
He became cunning; he had idle time in which to devote himself to thoughts of trickery.	В нем появилась хитрость, а времени, чтобы обдумать свои проделки, у него было достаточно.
Prevented from obtaining his share of meat and fish when a general feed was given to the camp-dogs, he became a clever thief.	Так как ему мешали получать свою долю мяса и рыбы во время общей кормежки собак, он сделался ловким вором.
He had to forage for himself, and he foraged well, though he was oft-times a plague to the squaws in consequence.	Приходилось самому заботиться о себе, и Белый Клык ухитрялся промышлять еду так искусно, что стал настоящим бичом для индианок.
He learned to sneak about camp, to be crafty, to know what was going on everywhere, to see and to hear everything and to reason accordingly, and successfully to devise ways and means of avoiding his implacable persecutor.	Он шнырял по всему поселку, знал, где что происходит, все видел и слышал, применялся к обстоятельствам и всячески избегал встреч со своим заклятым врагом.
It was early in the days of his persecution that he played his first really big crafty game and got there from his first taste of revenge.	Еще в первые дни своей жизни в поселке Белый Клык сыграл злую шутку с Лип-Липом и вкусил сладость мести.
As Kiche, when with the wolves, had lured out to destruction dogs from the camps of men, so White Fang, in manner somewhat similar, lured Lip-lip into Kiche's avenging jaws.	Он заманил его прямо в пасть свирепой Кичи примерно тем же способом, каким она когда-то заманивала собак и уводила их от людской стоянки на съедение волкам.
Retreating before Lip-lip, White Fang made an indirect flight that led in and out and around the various tepees of the camp.	Спасаясь от Лип-Липа, Белый Клык побежал не напрямик, а стал кружить между вигвамами.
He was a good runner, swifter than any puppy of his size, and swifter than Lip-lip.	Бегал он хорошо, быстрее любого щенка его возраста и быстрее самого Лип-Липа.
But he did not run his best in this chase. He barely held his own, one leap ahead of his pursuer.	Но на этот раз он не особенно торопился и подпустил своего преследователя на расстояние всего только одного прыжка от себя.
Lip-lip, excited by the chase and by the persistent nearness of his victim, forgot caution and locality.	Возбужденный погоней и близостью жертвы, ЛипЛип оставил всякую осторожность и забыл, где находится.
When he remembered locality, it was too late.	Когда он вспомнил об этом, было уже поздно.