Белый край

Ливень постепенно начал сходить на нет, а мы наконец-таки продолжили свой путь. Идти вперед становилось все труднее и труднее, ноги болели и едва сгибались, а дыхание сбилось от напряжения. Но вскоре я почувствовала, будто бы идти стало значительно легче, почва под ногами становилась тверже, и когда в очередной раз сверкнула молния, я увидела, как впереди нас возвышается пологий холм с одиноко покоящимся на нем менгиром.

— Вперед! Мы почти дошли! — крикнула я, не оборачиваясь.

Последние капли дождя падали на пропитанную нефтью землю, когда мы, вымокшие до нитки, замерзшие и уставшие наконец-таки упали на размытую, грязную землю холма. Я лишь прислонилась спиной к холодному камню, тяжело дыша и крепко сжимая в руках копье. Неизвестно, будет ли "единорог" следовать за нами сюда, но расслабляться еще рано.

— Всем быть наготове. И тихо, ни звука, — скомандовала я, пытаясь успокоить дыхание.

Где-то вдалеке слышался еще шум дождя, но и тот быстро затихал. Вскоре мы остались одни, в кромешной темноте и звенящей тишине. Все было спокойно.

— Форр фан да... — наконец облегченно вздохнула я.

— Это было круто! — взвизгнула Кира, вскакивая на ноги. Вот уж у кого, а у нее-то энергии всегда было хоть отбавляй. — Ты так... А потом... Раз, и заарканила эту штуку!

— Да-да, Кир, — слабо усмехнулась я. — Не кричи, пожалуйста. Голова раскалывается.

Рукой я нашарила в рюкзаке мешочек с наперстянкой и, скомкав ее в ладони, закинула себе в рот, тут же проглатывая. Черт его знает, что я буду делать по прибытию в Белую крепость без моего лекарства, но, надеюсь, того, что есть, хватит надолго.

Тучи на небе медленно расползались в стороны, и вскоре сверкнул первый луч убывающей луны. Я наконец-таки могла хоть что-то видеть, и принялась вглядываться в темноту ночи, пытаясь разглядеть в ней угрозу, но чудовище, видимо, пока что решило от нас отстать.

В промокшей одежде было холодно, и это еще мягко сказано — все тело мелко дрожало и требовало тепла. Но костер развести было нечем — даже на холме не было ничего, кроме водруженного здесь когда-то мегалита.

— Разбивайте лагерь. Здесь заночуем, — приказала я пиявкам. — И разденьтесь на ночь, одежду надо просушить.

Пока Варс и Снорри разбирали плащ-палатки, я сняла с себя груду промокших под ливнем тряпок и стала развешивать их на камне. Парни же, после того, как разложили укрытия, соорудили бельевую веревку из своих копий и, собственно, веревки, а вернее того, что от нее осталось.

Ужинали мы черствым хлебом, который вымок под дождем и теперь вполне себе жевался. Когда же мы доставали запасы из сумок, то с удивлением обнаружили, что грибы, которые мы набрали в пещере, скукожились до весьма скромных размеров по сравнению с тем, какими они были изначально, и теперь напоминали скорее сушеные опята. При этом сухими они как раз-таки не были — они все так же оставались мягкими внутри.

Этой ночью сон не заставил себя ждать — все мы спали как младенцы, не видя снов.

Проблемы же начались поутру.

Проснувшись, я, как всегда, чувствовала рядом с собой теплое тело Киры, однако жар, который согревал меня всю ночь, теперь не казался мне нормальным.

— Доброе утро, — тихо сказала она и громко шмыгнула носом.

Не говоря ни слова, я прижалась губами к ее лбу, отчего она с довольным видом улыбнулась. Вот только мне улыбаться не хотелось — у Киры явно был жар.

— Да нормально я себя чувствую... — простонала она и попыталась встать, но, пошатнувшись, рухнула на землю.

— Оно и видно, — покачала головой я. — Нет, так дело не пойдет. Давай, я помогу тебе одеться.

— А, ну раз так то да, мне ужасно плохо! — широко улыбаясь, воскликнула она, картинно приложив ладонь ко лбу.

— Зараза ты рыжая, — усмехнулась я, помогая ей завязать пояс на штанах. — Пиявка самая настоящая.

— Я знаю, — ухмыльнулась она, оскалившись.

Снимая одну за другой более-менее просохшие тряпки с камня, я сперва не обратила внимания на то, что на нем было что-то написано. Но когда Кира перестала отвлекать меня разговорами, я наконец-таки взглянула на шершавую поверхность, с замиранием сердца читая надпись на русском:

"Здесь я приму последний бой. Две тысячи воинов идут за мной на смерть. Я знаю, что не смогу победить. Если ты можешь прочесть это — не верь Ему и Его обещаниям. Его нельзя победить. Твое поражение всего лишь вопрос времени. Не пытайся что-то изменить и проживи обычную жизнь."

Я не заметила, что стою у этого камня с рубашкой Киры в руках уже несколько минут, раз за разом перечитывая написанное. В голове копошились тысячи мыслей, и ни одна из них не была приятной. Кто такой "Он"? Кто сделал эту надпись? Это тот же человек, что оставил надпись на камне у перекрестка? Черт возьми, я действительно не единственная?

Но как бы там ни было, ясным оставалось одно: тот, кто был здесь до меня, уже давно мертв, а то, что я вижу вокруг, вся эта пустошь — результат битвы, что произошла здесь, возможно, тысячи лет назад. Ни скальды, ни друиды никогда не рассказывали ни о каких битвах в этих местах, а значит это было слишком давно.