Белый морок. Голубой берег

Эта беспринципность, рабская покорность и холуйство рейхсминистра поразили Рехера не менее, чем людоедские пророчества Гиммлера. «Ему же нагло плюнули в лицо, дали пощечину на людях, а он только утирается. Другой бы на его месте хоть подал в отставку, а он… Тряпка! Сопливая тряпка!» Для Рехера стадо абсолютно ясно: Розенберг окончательно капитулировал перед Гиммлером, покорно смирился со своим поражением, и все же Рехер не мог, просто не хотел согласиться с мыслью, что растранжирил, пустил по ветру всю свою жизнь. Потому с отчаянностью обреченного стал пытаться расшевелить своего малодушного патрона, принудить его к решительным действиям:

— А Ламмерс… Как тогда понимать миссию доктора Ламмерса? Неужели фюрер не внял выводам полномочной комиссии?

На лице Розенберга появилось презрительное выражение:

— Какие выводы… Уважаемый герр Ламмерс, почуяв, что пахнет жареным, попросту умыл руки. Неужели вы и впрямь надеялись, что он станет жертвовать своей карьерой ради какой-то там идеи?

— Но ведь в его распоряжении неопровержимые аргументы! Если бы он ознакомил фюрера с «Итогами года»…

У Розенберга нервно дернулась правая щека, в глазах промелькнула недобрая зеленоватая искра. Он сердито шмыгнул носом и сказал сквозь зубы:

— Если хотите знать, то именно ваши «Итоги года» и натворили беды! Вы оглушили ими не только доктора Ламмерса, но и самого фюрера!

«Я оглушил? Вы тут грызетесь, а выходит, во всем виноват я?! — Упорно подавляемая злоба всколыхнулась в груди Рехера. Теперь он окончательно убедился в своих подозрениях, зачем, с какой целью его включили в состав полномочной комиссии. — Так вот они, ваши высокие принципы! Каждый дрожит за собственную шкуру и стремится подставить под возможный удар другого. Склизкие черви! А я, глупец, возлагал столько надежд…» Однако спокойно сказал:

— Эти «Итоги…» подготовлены по вашему указанию, герр рейхсминистр. И если они наделали беды… Гнилое то общество, в котором правда, пусть и самая горькая, считается злом.

— Можете думать, что вам угодно, но факт остается фактом: эти «Итоги…» помогли Гиммлеру утвердить свой план как генеральную доктрину на Востоке. Фюрер буквально неистовствовал, когда читал подсунутые вами материалы. Пусть это не покажется странным, но до сих пор он не имел ясного представления о положении на Украине. Собственно, потому и не мог длительное время занять четкой позиции в моей продолжительной борьбе с Кохом и его покровителями. А когда перед ним раскрылось реальное, пусть до некоторой степени и гиперболизированное положение вещей… Как ни вертите, а именно после ознакомления с «Итогами…» он решительно отбросил программу и восточного министерства, и коховскую как неспособные обеспечить немецкое господство на Украине и поддержал Гиммлера в его давних домоганиях. Случилось так, как это не раз уже случалось в истории: двое дерутся, а плоды драки пожинает третий.

— Тот, кто позарился на наши плоды, очень скоро подавится ими.

— Возможно. Но для меня это уже не будет иметь никакого значения.

— Почему же? Неужели вы отказываетесь от борьбы?

Розенберг зашелся долгим кашлем, схватился за грудь.

— С меня хватит…

— Простите, герр рейхсминистр, но вы не можете отступать, — все еще надеялся на что-то Рехер. — Вся партия, весь мир знает ваши восточные доктрины, и если вы отречетесь от них, вы будете навсегда похоронены как политический деятель на радость нашим недругам.

Это словно бы подействовало на честолюбие идеолога рейха. Он зябко поежился, зашарил пустыми глазами по полу, на котором валялись осколки стакана, и произнес:

— О каких доктринах вы говорите? Я — теоретик, а не доктринер.

— Но хотя бы о тех, что провозглашены в труде «Украина — узел мировой политики».

— Мои доктрины… — горько усмехнулся Розенберг. — В этой книге только и моего, что фамилия.

— Это детали, которые не имеют ни малейшего значения для истории. Важно иное: именно эта книга принесла вам, насколько я помню, добрую славу дальнозоркого и мудрого идеолога нацистской партии и завоевала уважение лидеров в изгнании буквально всех национальных меньшинств бывшей царской России. Ведь никто так четко и ясно не сформулировал глобальной немецкой политики на Востоке, как вы. До тех пор были отдельные высказывания, призывы и пожелания разных партийных лидеров касательно восточных проблем, но они базировались преимущественно на эмоциях, а не на трезвом расчете. Вам же выпала честь теоретически обосновать, что с помощью великой и могучей Украины под нашим протекторатом немецкая нация сможет разбить красную империю и на столетия не только обеспечить свое жизненное пространство от посягательств Востока, но и перекинуть надежный мост на Кавказ и Туркестан. И вы не имеете морального права всем этим пренебречь. Тем более что сформулированная вами политическая доктрина никем не пересмотрена и не отвергнута.