Белый олеандр

Достала из-под кровати пачку писем. Одни — тощие, как обещание, другие — пухлые, как белый карп. Тяжелая сумка пахла фиалками. Тихо, чтобы не разбудить Ивон, я выскользнула из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь.

Включила лампу с абажуром из бисера, из-за чего гостиная стала похожа на картину Тулуз-Лотрека. Села на диван и бросила охапку писем на столик. Я и ненавидела мать, и тосковала по ней. Хотела понять, как она смогла наполнить мой мир такой красотой — и одновременно сказать, что Клэр «родилась для передозировки».

Взъерошенный кот подкрался из-за дивана и опасливо вспрыгнул ко мне. Я позволила ему свернуться под сердцем, тяжелому и теплому. Он урчал, как машина на первой передаче.