Белый отель

Я сказал фрау Анне, что, по моему мнению, она вылечилась от всего, кроме самой жизни. Она не стала спорить. Наша пациентка приобрела трезвый взгляд на свое будущее, и примирилась с перспективой существования, которое без сомнения никогда не станет совершенно безоблачным, а часто может быть и одиноким. На завершающем этапе анализа, она сумела признаться, что теперь понимает, почему покойная мать так жаждала любви и новых впечатлений после того, как потускнели первые радости брака. То, что она в конце-концов примирилась с прошлым, которое никак не исправишь, произошло благодаря безмятежной атмосфере Гастейна и составленному позднее «дневнику»: интересный пример того, как бессознательное готовит психику к скорому высвобождению подавленных образов и их появлению в сознании.

Ранее я сравнил «дневник» с постановкой оперы. Однако существует одно чрезвычайно существенное отличие. Оно состоит в том, что все персонажи разыгрываемой драмы постоянно меняются ролями. Так, молодой человек время от времени (или даже одновременно) является то отцом Анны, то ее братом, дядей,[22] давним любовником А., мужем и даже случайным попутчиком, человеком, с которым она ехала в одном купе из Одессы в Петербург. Сама Анна — это в основном оперная певица; но также проститутка с одной грудью, бледная, болезненно худая девушка, которой удалили матку, мертвая любовница Болотникова-Лескова, лежащая в общей могиле. Иногда «голоса» отдельных персонажей ясно различимы, но чаще они сливаются, смешиваются, растворяются друг в друге: «себялюбие и индивидуализм противоречили духу белого отеля». «Дневник» дал возможность фрау Анне, при поддержке врача, встать на путь выздоровления. С его помощью она примирилась с загадочной личностью матери. У одного из персонажей «дневника», corsetiere, есть одна символичная особенность, которую пациентка не упомянула, — лицемерие. Мать на самом деле была не такой, какой притворялась, отнюдь не требовательной, когда дело касалось ее самой: Медуза и Церера в одном лице. Она казалась ребенку воплощением любящей матери, а в это время ее мысли, очевидно, занимало совсем другое. Но глубоко на подсознательном уровне, пациентка готовилась простить матери ее грешное естество, а следовательно, и собственные (весьма серьезные) отклонения от моральных норм.[23]

Как видите, вначале я ошибался, решив, что центральными персонажами «дневника» являются «мужчина с женщиной и женщина с мужчиной».[24] Нам кажется, что роли распределены именно так, однако, несмотря на обманчивое впечатление, мужчина, отец в маленьком семейном театре пациентки всего лишь второстепенный персонаж, и перед нами выступают две главных «героини», пациентка и ее мать. Записи фрау Анны выражают стремление вернуться в самое надежное и безопасное убежище, подлинный белый отель — утробу матери.[25]

Год спустя, я совершенно случайно снова увиделся с пациенткой. Благодаря счастливому совпадению, мы встретились в Бад Гастейне, куда я приехал отдохнуть вместе с родственницей. Мы прогуливались, и вдруг я увидел знакомое лицо. Оказалось, Анна играет здесь в составе оркестра маленькой туристической компании. Я с удовлетворением отметил, что она хорошо выглядит, и скорее располнела, чем похудела. Анна была рада встрече, и выразила надежду, что мы придем на вечерний концерт. Она как раз шла на репетицию. Ставили какую-то неизвестную мне современную оперу, и я сказал, что, к сожалению, не воспринимаю новую музыку. Вот если бы она участвовала в постановке «Дон Жуана», добавил я, обязательно пришел бы. Она поняла мой намек, и улыбнулась. Я поинтересовался, знает ли она язык, на котором написана опера (она сжимала в руке партитуру); фрау Анна ответила, что теперь владеет и чешским. Моя спутница восхитилась ее способностям к языкам. Фрау Анна грустно улыбнулась и заметила, причем слова ее скорее предназначались мне, что иногда пытается понять, от кого унаследовала такой дар. Очевидно, этого следовало ожидать. Рано или поздно она должна была задаться вопросом, не объясняется ли холодность и отчуждение отца после смерти матери подозрением, что она на самом деле не его дочь.

Фрау Анна сказала, что болезненные явления время от времени возвращаются, но в относительно легкой форме, и не мешают ей работать. Все же она опасалась, что поздний «старт» в занятиях музыкой, а затем долгий перерыв, помешают достичь вершин профессионального мастерства. Я счастлив отметить, что с тех пор каждый год до меня доходят хвалебные отзывы о талантливой исполнительнице, которая успешно выступает в Вене и до сих пор живет вместе со своей престарелой тетей.

IV Санаторий

1