Белый отель

В последнее время я вновь и вновь мысленно возвращаюсь к тому вечеру, когда началась моя «истерия». Я вспомнила еще несколько эпизодов, которые могут пригодиться для дополнения к статье. Прежде всего, меня (как уже говорилось) переполняла радость при мысли, что я, возможно, вовсе не еврейка. Этого «возможно» хватало, чтобы получить право со спокойной совестью посвятить себя мужу полностью, и с Божьей помощью подарить ему ребенка. До той поры меня совсем не радовал предстоящий приезд мужа на короткий отпуск (тут Вы совершенно правы). Оставалось меньше месяца. В своих письмах он постоянно требовал, чтобы я наконец позволила ему «довести дело до конца» в постели. Совершенно естественное желание. Но мне была отвратительна сама мысль об этом. Теперь же, благодаря «сомнениям» относительно отцовства, я почувствовала, что могу согласиться, и, вернувшись домой, написала страстное письмо мужу.

Но потом во сне меня мучили страшные кошмары. Дело в том, что у меня появились и другие причины для беспокойства. Кроме всего прочего, в обязанности Вилли входило судебное преследование дезертиров. Он только что выиграл дело, а значит, несчастного солдата расстреляли. Вилли не преминул похвастаться в письме своей блестящей речью, которая полностью убедила трибунал, — его просто переполняла гордость. Мне тогда стало нехорошо. Я не могла узнать в человеке, написавшем такое письмо, доброго и мягкого Вилли, каким я его знала раньше. Нельзя ли объяснить появившуюся в ту ночь боль переживаниями из-за моего мужа, а вовсе не подавленным воспоминанием? (У меня большой опыт по части «подавления» неприятных мне фактов: однажды, прочитав, что ведущий исполнитель женат на певице, которую я заменяла из-за ее болезни, я спустя час «забыла» об этом. Причина — в моих фантазиях нам с ним предстояло пережить идеальный роман!) Однако такие случаи «умышленной рассеянности» никогда не приводили к болезни.

Разве мне не стало намного лучше, когда Вы помогли мне «раскопать» тайный грех матери, просто потому что я увлеклась тем, как с его помощью проясняются все загадки? Прояснение! Просветление! Я только что пела в новой оратории под названием «Царь Эдип», — Вы представляете?! Мне нравится идея прояснения всего и вся. «Больше света! Больше света!» Больше света — и больше любви.

Что Вы об этом думаете? Перед Вами всего лишь туманные мысли, я вовсе не уверена в их справедливости.

Относительно трагического происшествия с Вашим коллегой: разумеется, я сохраню его в тайне. Несмотря на такие мрачные темы, тон Вашего последнего письма кажется мне бодрее предыдущих. Надеюсь, это означает, что Вам стало лучше. Я вполне здорова. Тетя Магда пребывает в радостном ожидании, потому что к нам из Америки приезжает мой брат. Ее нынешняя жизнь не богата событиями. Впрочем, мы с ней уже не одиноки, — в доме появился озорной пушистый котенок. К сожалению, у тети аллергия, и мне придется найти бедняжке новый дом (котенку, конечно!) Иногда я тоскую по менее пресному общению. С каким удовольствием возобновила бы я наши дискуссии, как в прежние времена. А сейчас тетя с нетерпением ожидает, когда я составлю ей компанию для игры в пасьянс. Так что не буду больше потакать своей слабости сочинять длинные бессвязные письма.

С сердечным приветом,

Лиза

Заклеив конверт, она почувствовала мучительное, но знакомое ощущение: то ли действительно вспомнила, то ли боялась, что в памяти всплывет спорный элемент сна. Единственным утешением служило то, что она все-таки проявила сдержанность. Лиза не ожидала получить ответ, и на сей раз оказалась права.

Ей с тетей пришлось развлекать парочку седоволосых американских туристов, Джорджа и Натали Моррис. Джордж занимал высокий пост в автомобильной компании в Детройте, его дела шли прекрасно. Натали красовалась в норковой шубе.

«Не понимаю, что им здесь нужно, — писала она Виктору. — Они вот-вот вытащат маленькие американские флажки и станут размахивать ими на улице. Мой друг из Нью-Йорка встречался с ними и был просто ошарашен их отвратительным американским акцентом. Им не хватает молочного коктейля в аптекарском магазине за углом. Они во всеуслышание удивляются, как мы живем в такой крошечной, грязной квартирке (как сильно она, оказывается, изменилась с тех пор, когда они с детьми приезжали к нам после войны!). Они страшно боятся подхватить дизентерию. Наталья никак не может найти подходящую парикмахерскую, где ей сделают химическую завивку и подкрасят волосы. „Джордж“ просматривает сводки зарубежных новостей в тщетной надежде узнать результаты бейсбольных матчей. У нас с ним нет совершенно ничего общего, даже детских воспоминаний. Кажется, мы живем в разных мирах. Неужели мы появились на свет из одной утробы? На вокзале я не смогла заставить себя чмокнуть его гладко выбритую щеку, и мы пожали на прощание руки. Mein Bruder! Чтобы немного поднять настроение, я читаю „Ад“ Данте. Зато тетя Магда довольна. Для нее он все еще маленький Юрий, а главное, новый человек, с которым можно пообщаться».