Белый рынок

С очень серьезным выражением лица, можно даже сказать, недовольным, Том Уэвер слушал, как Гаррет излагал свою мысль. Маской скепсиса Том скрывал свои чувства: он понимал позицию своего партнера, вплотную столкнувшегося с необычайно опасными и жестокими явлениями, страшные последствия кото­рых тот в полной мере испытал на себе.

Уэверу претила сама мысль о возможности физиче­ской борьбы с преступностью. Он предпочитал иметь дело со справочной юридической литературой, где на­ходил соответствующую статью закона, которая по­зволяла ему уничтожать противника, ловко используя возможности судебной процедуры. Его разящий дар диалектически анализировать ситуацию и представ­лять доказательства зачастую загонял в тупик прокурора, а присяжных заставлял по-новому взглянуть на очевидные, казалось бы, улики.

Используя возможности судебного процесса, выс­тупая перед судьями, уже в силу своего профессиональ­ного опыта мало склонными к снисходительности, он не раз добивался блистательного успеха. Поэтому, рассуждал он, стоит ли ввязываться в драку в самом прямом смысле этого слова? Многолетний опыт выко­вал у него убеждение, что слово несравненно сильнее самого крепкого кулака.

Гаррет закончил.

—Клэм,— констатировал Уэвер благожелатель­но,—ты ужасный шутник. Если бы я сейчас послушал­ся своего внутреннего голоса, то немедленно внес в по­вестку дня ближайшего заседания коллегии адвокатов вопрос о твоем исключении.

Гаррет расхохотался.

—У тебя ничего не получится,— возразил он.— Убийство мерзавца, покушавшегося на мою жизнь, не есть преступление. С другой стороны, не забывай, что ты уже согласился мне помогать.

—    Ну, конечно! — вспылил Уэвер.— Ты, как всегда, стараешься приготовить меня под собственным люби­мым соусом. К несчастью, ты мой партнер, то есть обладаешь равными со мной правами, и я не имею возможности на тебя давить.

Он вздохнул и скорбно продолжал:

—    Если бы я вновь заключал с тобой контракт, то первым делом изменил бы статью десятую, которая ставит нас с тобой на одну доску. Откровенно говоря, ты в нашей профессии еще новичок. И все, чему на­учился, узнал от меня.

—    Тогда на что же ты жалуешься? — парировал Гаррет.—К тому же, в мои годы ты самым реши­тельным образом боролся с негодяями, препятство­вавшими отправлению правосудия. И доказательств тому целые тома. Если забыл славную молодость, справься в собственном архиве. Ты был решителен, непреклонен и смел, Том, и никогда себе не изменял. Уверен, что на самом деле эта твоя перестраховка не более чем маска.

Уэвер был одновременно и польщен, и раздражен этим панегириком.

—      Рассмотрим-ка этот вопрос еще раз и с самого начала,—предложил он, откашлявшись.— Во-первых...

—    О, нет!—прервал его Гаррет.— Теперь уже воп­рос следует рассматривать в другой плоскости, и я прошу тебя понять это. Доказательства невинов­ности Ален Сэмпл опираются отныне на другие факты, причем совершенно новые. Спектакль выходит на бо­лее масштабную сцену, потому что число актеров за­метно возросло. При этом из-за кулис выдвинулась мощная темная сила. И мы потеряем право считать себя честными людьми, если позволим ей безнаказан­но творить зло.

—    Да ты, погляжу, моралист! — съязвил Уэвер.

—    Том, мы не имеем права забыть того, что наде­лал Джаспер Фергюссон, этот излечившийся нарко­ман. Наркотики совершенно растлили его душу. Не имеем права мы забывать и о сестре Крэга, погибшей в состоянии «ломки». Неужели ты согласишься с тем, что свиньи, собственными руками несущие людям горе и страдания, не понесут никакого наказания за свою грязную игру, подвергшись лишь общественному осу­ждению?

—    Ничего подобного и в мыслях у меня не было,— возмутился Уэвер.— Что ты мне морочишь голову?

—    Я отнюдь не морочу тебе голову. Просто хочу разбудить совесть, совесть отца семейства. Предполо­жим на секунду, что одна из твоих дочерей...

—    Прекрати это, Клэм! От твоих слов дрожь про­бегает по телу.

Гаррет откинулся в кресле и печально взглянул на Уэвера.

—    Ты согласен со мной, Том?

—    Да, это ужасно! Как это только Господь Бог, который все знает и будет последним нашим судией, может спокойно взирать на безобразия, творящиеся в этом грешном мире?

—               Это все слова. Можно подумать, что ты ни разу в жизни не сталкивался с преступлением! — отве­тил Гаррет с иронией.— Бери скорее свои игрушки и беги играть в песочницу, дитя невинное! Человек — не лучшее создание Бога хотя бы потому, что появил­ся на свет лишь на шестой день творения, то есть не в самой благоприятной обстановке. Все это так, Том, но все же каждый человек несет ответствен­ность за будущее всего рода человеческого. Те, кто уклоняются от этой ответственности, по сути дела, попустительствуют преступникам и становятся их невольными соучастниками. Ради сохранения своего ду­шевного покоя, который для них одновременно и щит, и шоры, они готовы закрыть глаза даже на самое вопиющее преступление перед Богом и людьми. А ког­да сами становятся жертвами, первыми начинают взы­вать о помощи.

Уэвер принял кислый вид.