Белый шум

А ему хотелось просто прикоснуться, чмокнуть в макушку или даже заманить к себе в кабинет и там вместе валяться на диване. Незатейливо, по-стариковски, когда испытываешь радость от обычных объятий, когда чувствуешь дыхание любимой женщины и не желаешь отпускать ее от себя. Но для этого приходилось хитрить. Жаловаться на ногу, покусанную Джоном, или прихватившую спину. Что и говорить, после женитьбы на Элле он любил весь мир и всем людям на планете желал добра. Поэтому, увидев плачущую сестру, Казаринов опешил. – На сегодня дождь не передавали, Людмила Алексеевна, – шутя заметил он, а потом серьезно осведомился: – Что-то с детьми или с твоей матерью? – Владик, – отмахнулась Мила. – Зачем ты так? – А потом пробурчала нехотя – С мамой все хорошо. Она просит тебя заехать по возможности. С детьми тоже все в порядке. Дело не в этом… – Тогда в чем? – рыкнул Влад. – С какой стати развела сопли на рабочем месте? – Вот, – кивнула сестра. – Миша подарок прислал! – И что там? – не сдержал любопытства Казаринов. – Ключи от Мерса? Или пачка презервативов? – Боже упаси! – округлила глаза Милочка. – Он подарил серьги. С бриллиантиками! – Так надень и пойди к Элке похвастайся. – Я не могу принять такой дорогой подарок, понимаешь? – прошипела сестра. – Не хочу чувствовать себя обязанной! – А ну-ка, зайди ко мне, – пробурчал Казаринов, мысленно раздражаясь, что планировал начать рабочий день совершенно иначе. – Как ты думаешь, зачем мужчина дарит подарки? – усмехнулся он, усаживаясь за рабочий стол и откидывая затылок на кожаный подголовник. – Ну… – пролепетала Мила. – Чтобы переспать… – По-твоему, мужчины не люди? – хмыкнул Казаринов. – У нас мозги заточены только на трах? У каждого поголовный спермотоксикоз? Мы не способны испытывать чувства? Радость от подарка? От простого общения с понравившейся женщиной? И что зазорного в том, чтобы закидать цветами и подарками любимую? В этом тоже особый кайф. Прелюдия важна, как и сама симфония, понимаешь? – А вдруг он за это что-то попросит? Я не готова… – Что, Мил? – устало бросил Влад. – Если бы ему требовался только секс, он бы даже в твою сторону не посмотрел. Вон гетер полно на каждом углу! И я не понимаю, что ты выделываешься. Гоша Каземирский – звезда. Денег, как у дурня фантиков. Доить не передоить. Ты же в этом деле профи, систер! Сестра подскочила с места, аж стул отлетел в сторону. – Ты! – закричала она. – Да что ты знаешь! Живешь внутри своих объективов и не замечаешь, что творится кругом! Хоть Эллу с сыном нашел. Прозрел ненадолго! – Что ты имеешь в виду? – проревел он. – Что еще вы от меня утаили? – Ничего, что касалось бы тебя, – Мила замерла посреди кабинета и уже собралась выйти, как брат ее остановил: – Вернись, пожалуйста, мы не договорили.

Она развернулась и понеслась обратно. Нависла над Владом и замахала руками. – Ты думаешь, Кристина стала такой недавно? Серьезно так считаешь? Нашу чудесную девочку укусил дракон, и она превратилась в чудовище? Казаринов недоумевающе уставился на нее. – Мила, – взмолился он. – Она лет с двенадцати такая. Всегда пыталась разузнать какие-то грязные подробности, а потом использовать в своих интересах. – Что, например? – Я в школе встречалась с Вовкой Иноверцевым… – призналась сестра и, подождав, пока Казаринов перестанет причитать и рвать на себе волосы, продолжила: – Кристина следила за нами, хотя все было невинно, а потом вымогала у меня деньги. – Иновера, твою мать, – хлопнул себя по ноге Влад. – Он же плохо кончил… – А может, все сложилось бы иначе. Он не связался бы с плохой компанией, не подсел бы на наркоту… – Мила, такой человек обязательно бы вляпался в гуано. Неадекватность ему имя. – Ты судишь о взрослом человеке, а мы встречались подростками. – Тоже Кристининых рук дело? – Нет, хоть у меня на нее уходили все карманные деньги, мама узнала от классной. Разразилась такая буря, маман орала как потерпевшая. Вовке пришлось уйти из нашей школы. Именно тогда он попал в дурную компанию. С тех пор мать твердит, что я ее опозорила и, когда никто не слышит, обзывает проституткой. Я никак не могу с ней помириться. – И не нужно, – рыкнул Казаринов. – Она сама виновата. И тогда, и сейчас. А почему ты мне про Эллу ничего не сказала? – Я сама узнала где-то за месяц до гибели Кристины. Случайно подслушала разговор. Кристина меня поймала на этом. Ну и предупредила, что если только заикнусь или даже намекну тебе, то она нас с тобой поссорит. Украдет у тебя «Марк 4» и продаст на Авито от моего имени. Ты бы точно поверил ей, а не мне. А лишиться еще твоей поддержки я не могла. Да и мать пригрозила из дома выгнать. Кому бы я была нужна? С двумя детьми. Без жилья и работы! – Ну ты могла бы предупредить меня. И мы бы вместе что-нибудь придумали. – Во-первых, ты и так узнал, пока я гадала, как тебе сообщить. А во-вторых, мама и Кристина еще что-нибудь придумали б. Какую-нибудь гадость… – А твой развод их рук дело?

– Не знаю, – передернула плечами Мила. – Я уже ничего не понимаю. Кто-то наплел Сергею, что Алиса не от него. Захотел сделать тест ДНК.