Белым и пушистым здесь не место! Корпорация "Белый кролик"

– Нет, нет, нет, нет, он ведь такой тихий и милый. Никогда и слова поперек маменьке не скажет... Не может он быть настолько коварным. Не верю я в это и все!

– В тихом омуте, как известно... – Хелен многозначительно замолчала. – К тому же, – добавила она, – он заядлый наркоман: это видно уже по его трясущимся рукам и полусонному взгляду... Ты должна была это заметить, признайся честно.

– Сегодня утром у него тряслись руки, ты прав, – не могла не согласиться я. – Только я полагала, что это из-за похорон: думала, он сопереживает родителям Алисии, возможно, представляет на своем месте себя...

– Скорее он не представлял себя без очередной дозы. Теперь-то все это яснее ясного...

И тогда я спросила:

– Но в таком случае выходит, что Алисия с Джоанной шантажировали моего отца... То есть мисс Синглтон шантажировала собственного отца?! Согласись, это звучит довольно бредово.

Хелен задумалась, должно быть, не зная, как согласовать все это между собой, и я сказала: – Я поговорю с ним. Возьму и поговорю с ним напрямую! Скажу, что я все знаю, – посмотрим, как он отреагирует.

– По-моему, это опасно, Кира. Я не стал бы так рисковать...

И я вскинулась:

– Думаешь, он захочет убить собственную дочь?! Нет, не думаю, что он способен на такое. – Потом прошлась еще раз от комода к кровати и решительным шагом направилась к двери: – Пожалуй, я сделаю это прямо сейчас: пойду и поговорю с отцом. Это лучшее решение из всех! И даже не пытайся меня останавливать.

Хелен и не пыталась: только пожала плечами и последовала за мной.

Часы в холле пробили полночь, и это заглушило гулкое эхо наших шагов по парадной лестнице... Уже будучи на последней ступеньке мы услышали грохот в кабинете сэра Синглтона и испуганно переглянулись. Потом, не сговариваясь, бросились вперед и распахнули тяжелую дубовую дверь.

Хозяин кабинета сидел на полу с завязанным на шее узлом от дамского платка и, завидев свою дочь с камеристкой, ворвавшихся в его святая святых, тяжело уронил голову на грудь.

– Она не выдержала тяжести моего тела, – повинился он плаксивым голосом, оттягивая несостоявшуюся удавку пальцами. – Наверное, надо было воспользоваться револьвером, но я слишком труслив, чтобы сделать это... Как, впрочем, и для шприца с морфием: каждый раз вспоминаю мучения бедняжки Алисии и ужасаюсь возможности испытать нечто подобное. Вот и удавиться толком не смог...

– Отец, зачем вы хотели это сделать? – я опустилась на пол рядом с ним и положила руку на его поникшее плечо.

От Синглтона исходило сильнейшее алкогольное амбре – недопитая бутылка виски стояла на его письменном столе.

– Я негодный человек, дочка, – простонал мужчина. – Я негодяй и преступник. Таким, как я, нет прощения... – Потом глаза его вспыхнули надеждой, и он взмолился: – Помоги мне, Джоанна, помоги избавиться от этой муки, засевшей в глубине сердца. Я так больше не могу, понимаешь?

– О чем вы меня просите? – с опаской поинтересовалась я.

– Помоги нажать на курок. Сам я на это неспособен...

Я даже воздухом захлебнулась, услышав подобный ответ, потом стиснула отцовское плечо пальцами и строгим голосом произнесла:

– Даже не думайте. Что на вас нашло? – И тише: – Это все из-за Алисии? Это вы убили ее?

Он поднял на меня полные ужаса глаза, но это длилось не дольше секунды: потом он снова уронил голову на грудь, всем своим видом демонстрируя полнейшее смирение перед судьбой.

– Я не хотел, – захныкал он несчастным голосом. – Меня заставили... Мне пришлось это сделать. Если бы только я мог повернуть все вспять!

– Кто вас заставил? – осведомилась я, и Синглтон простонал:

– Я не знаю.

– Не знаете? – я глянула на Хелен – та казалась такой бесстрастной, что я даже позавидовала подобной выдержке. – Как такое возможно?

– Я заложил все наше имущество, дочка, – продолжал исповедоваться мужчина. – Наш лондонский дом и наше имение в Сассексе – все принадлежит владельцу «Розы Востока». Я у него в руках, и он волен делать со мной, что захочет. Вот почему мне пришлось убить бедняжку Алисию... В противном случае он пригрозил обнародовать мои долговые расписки и отобрать все наше имущество. Выбросить нас на улицу... Сейчас, во время твоего первого дебютного сезона, когда была так велика надежда найти богатого мужа. Я не мог этого допустить и... воспользовался вложенным в мою руку шприцем. – И он заскулил еще жалобнее: – Я не думал, что ее смерть будет такой ужасной. Я только хотел уберечь свою семью от позора...

Противоречивые чувства буквально раздирали меня на части: Синглтон был убийцей, но убийцей настолько жалким, что я невольно прониклась его отчаянием.

– Что такое «Роза Востока»? – спросила я.

– Опиумный притон для джентльменов, – отозвался мужчина. – В районе Сохо...

Значит, вот как называется тот респектабельный «джентльменский клуб», виденный нами сегодня. И я задала новый вопрос, ответ на который знала наперед:

– Каким образом владелец этого заведения получил над вами подобную власть?

Синглтон закачал головой, вроде как не решаясь даже признаться в подобном, однако все-таки произнес: