Бенефис

В предместье Александрии живет греческая (эллинская) семья; а уже настало время, когда новая вера вошла в силу и, в свою очередь, стала теснить и гнать приверженцев старой веры и древних учений.

Теокрит, высокоученый эллин, не христианин, увлекается древними рукописями, у него целая библиотека, собрание папирусов. Его дети — сын семнадцати лет и дочка пятнадцати — тоже приучены к старине, исповедуют древнюю религию.

Ясный день, после полудня. Сын и дочь Теокрита сидят в своем внутреннем дворике; сын читает и рассказывает сестре.

Приходит старик сосед, очень встревоженный, и говорит детям, что их отца схватили в храме (на лестнице, ведущей в храм) и заключили в темницу за то, что он «распространял ересь», проповедовал идеи греческих философов, отвращал от догматов христианской веры. Он говорил: «нет рабов божиих» — есть и должны быть люди, свободные «телом и духом».

«Ждите беды, — сказал, старик. — Придут и в дом ваш: заберут все папирусы, уничтожат, сожгут, яко писания «еретические», «языческие».

Девочка плачет, потом советуется с братом, что делать. Решают, что надо схоронить хотя бы самые драгоценные писания… Они ждут вечера, озабоченные, успеют ли спрятать… Ночью зажигают свет в хранилищах, выбирают папирусы в покоях. Идут, зарывают в пустыне прямо в песок…

Юноша угрожающе подымает руку.

— «Да будет проклята эта земля, да будут прокляты навек люди, карающие смертью мудрость!» Да будут прокляты навеки…

…Розовые сфинксы. Дагабия — большая барка под белыми парусами плывет вверх по Нилу. Разрушенные древние святыни в Луксоре, Карнаке, Эсне, Элефантине. Жатва в Египте. Египтяне. Хамсин. Так хочется еще раз все это увидеть!

— Ты не устала, Леся? Отдохни, потом допишем, будет еще время.

— Будет время? Нет у меня времени, мама! Бывало, я не умела его ценить, тратила без толку, а потом мне все казалось, что оно бежит от меня, и я не знала, как его удержать… Мама, вычеркни последние строки, я не хочу проклинать. Пусть дети верят, что когда-нибудь люди найдут эти сокровища и познают величайшую мудрость. Вот сейчас кончится ночь, взойдет солнце, они падут на колени. Пусть последним аккордом будет молитва Гелиосу.

Конспект остался только конспектом. Замыслу не суждено было осуществиться. Записанный рукой Олены Пчилки, он был напечатан в сборнике «Арго», но уже после смерти Леси.

Город, сорвавшись с якоря, поплыл во тьму, унося с собой всю нервную, взвинченную, шумливую и тяжкую суету, как уносит ее вместе с собой корабль, выходя из гавани в море, — а я осталась одна среди пустыни.

Над голо-желтым пространством всходило такое же голое и желтое солнце, не было ничего, кроме солнца и пустыни, даже не окутанной маревом, и в этой пустыне мне надлежало найти рукопись, оставленную когда-то, в древности, двумя детьми, братом и сестрой.