Бенефис_Дьявола

Ника была ещё так молода, а уже так искушена! Ему бы никогда самому не пришло в голову провернуть такую банальную операцию по увеличению своего благосостояния, а с её легкой руки потребовалось только освежить его некоторые деловые контакты в Европе, чтобы обеспечить стабильный доход в течение почти целого года. Наверно, в России действительно легко делать бизнес и играть на неопытности русских. Но иногда ему всё же казалось, что она чего-то недоговаривает. Первое время Ника просто вздрагивала от любого телефонного звонка и в ответ на его вопросы отшучивалась, что это у неё синдром привыкания к новой обстановке. Когда они сталкивались на широких бульварах с полицейскими, она непроизвольно стискивала его руку, прижимаясь к нему всем своим хрупким девичьим телом, словно пытаясь раствориться в нем, лишь бы избежать общения с представителями закона, хоть он не раз уже успокаивал её, говоря, что для миссис Бауэр в этой стране открыта дорога в любом направлении и что её документы абсолютно в полном порядке. Но ей потребовалось не меньше месяца, чтобы свыкнуться со своим новым положением и почувствовать относительную безопасность. Она объясняла, что русская милиция настолько коррумпирована, что все в России её просто боятся, предпочитая решать вопросы с мафией – те, по крайней мере, уж точно не посадят за решетку за просто так. И этот страх у неё подсознательно переключился и на местных представителей власти: бедные русские, что же им довелось пережить за последние поколения, раз они собственным хранителям спокойствия отучились доверять, сокрушался он.

Патрик поставил бокал назад на столик, задев при этом массивным кольцом на своём мизинце соседний фужер. Бриллиант, обрамленный золотом, мягко цзынькнул о стекло. Это был подарок Ники, привезенный из России – он, должно быть, стоил целое состояние, но Ника не хотела даже и слушать его расспросы о том, как ей удалось скопить денег на такой дорогой подарок – это неприлично, сказала она, явно смутившись. Он не стал её более тревожить своей американской «неприличностью», окружив заботой и пониманием.

Патрик был счастлив. Через неделю закончится его отпуск, ему снова нужно будет вернуться в Питсбург, и Ника будет с ним. Правда, она хотела бы переехать куда-нибудь ближе к морю, они могли себе это уже позволить, но его пока удерживала привязанность к своему колледжу, его обязательства перед руководством, которое на него рассчитывало на ближайший учебный семестр. В дальнейшем, возможно, они купят дом где-нибудь во Флориде, но пока он даст ей полную свободу действий: пусть сама выберет место, слетает, посмотрит, а потом уже они примут окончательное решение.

Телефон Ники радостно пискнул в кармашке её шортиков, небрежно сброшенных на пол у тахты, возвещая о пришедшем сообщении. Патрик достал его, крикнув в сторону душевой кабины:

- Дорогая, тебе сообщение от… мамы!

- Что пишет? – отозвалась она.

- Тут хоть и написано по латыни, но «мама» - это всё, что я могу разобрать. Или вот: «позовни ест новост». Тебе это о чем-нибудь говорит?

- О, да. Прежде всего о том, что твой русский просто великолепен, - сказала с улыбкой Вероника, появляясь в комнате в коротком прозрачном кимоно.

Она взяла протянутый Патриком телефон и прочитала сообщение, затем перевела ему:

- Мама просит позвонить, есть какая-то новость. Что у нас там – утро, вечер? Я уже потерялась совсем, - она присела к письменному столу и. набрав оператора, попросила соединить с Россией, продиктовав номер.