Бенони (пер. Ганзен)

Это Роза мыла и скребла полъ. Рукава были засучены за локти, верхняя юбка подоткнута, а нижняя красная юбка доходила только до икръ. Увидавъ гостя, Роза быстро спустила верхнюю юбку; она была сильно сконфужена и къ тому же запыхалась отъ работы.

— Миръ! — привтствовалъ ее Бенони. — Не прогнвайтесь, что я нагрянулъ такъ невзначай.

Она ступила шагъ-другой, взяла деревянный стулъ, подвинула его гостю и говоромъ Бенони и мстныхъ жителей сказала:- Пожалуйста, не погнушайтесь приссть. Въ хорошій домъ вы попали, нечего сказать… Я тутъ стою, какъ поломойка… — При этомъ она старалась спустить рукава съ мокрыхъ локтей, переходя съ мста на мсто.

— Не говорите; есть о чемъ толковать! — отвтилъ Бенони, продолжая стоять. — Я собственно къ адвокату. Его нтъ въ контор.

— Нту, нту… Впрочемъ, я не понимаю… это его часы. Врно, сейчасъ вышелъ.

— Такъ, такъ; можетъ статься, онъ въ Сирилунд или —?

— Да, да; наврно, пошелъ провдать Макка.

Тмъ временемъ Роза въ тревожномъ замшательств все ходила по комнат, прибирая тутъ и тамъ. Она успла положить на столъ бинокль мужа и какъ бы мимоходомъ оставила на томъ же стол свой зонтикъ. Это былъ еще двичій ея лтній зонтикъ. Бинокль и зонтикъ были положены на виду, чтобы немножко скрасить убогій видъ комнаты, показать, что тутъ живутъ люди, у которыхъ есть и то, и другое.

— Я теперь одна осталась, — объяснила она, — такъ надо помаленьку помогать въ дом, вотъ я и взялась вымыть полъ. Мать Николая гоститъ у своей дочери.

Бенони зналъ, что старая вдова кистера совсмъ перехала къ дочери.

— А маленькая Марта соскучилась по дому… Нтъ, да вы бы присли!

— Нтъ, спасибо, недосугъ; ко мн сейчасъ собираются чужіе люди… Мн только адвоката нужно было.

— Вы, пожалуй, встртитесь съ нимъ по дорог,- сказала она.

— Да, да. Миръ вамъ! — раскланялся Бенони и ушелъ.

Аренцена онъ не встртилъ по дорог и раздумалъ идти отыскивать его въ Сирилундъ. — Ай, ай, ай! — сказалъ онъ себ и покрутилъ головой, — какъ же она измнилась! Совсмъ какъ будто другой человкъ. — Она все стояла у него передъ глазами такой, какой онъ видлъ ее въ первую минуту — въ нижней красной юбк, доходившей только до икръ.

Когда Бенони вернулся домой, его уже ожидалъ писарь ленемана. Спустя нкоторое время, явился городской адвокатъ и двое англичанъ съ провожатыми. Бенони всхъ пригласилъ къ себ въ горницу. Сэръ Гью на видъ былъ совершенно трезвъ. Бенони предложилъ всмъ выпить съ нимъ по рюмк коньяку, но сэръ Гью рзко отклонилъ угощеніе, Бенони обидлся и сказалъ:- Что и говорить; врно, домъ мой для васъ больно простъ!

Начались переговоры. Адвокатъ, сидя и раскладывая передъ собой бумаги, началъ:- Такъ вотъ, дло насчетъ этихъ горъ: сэръ Гью Тревельянъ хочетъ купить ихъ и заявилъ цну.

Бенони, все еще подъ впечатлніемъ обиды, вдругъ прервалъ:- Знать не желаю никакихъ цнъ! Я вовсе не собирался продавать.

— Вотъ какъ? — съ удивленіемъ спросилъ адвокатъ.

— Пойдите-ка вы къ Макку и начните торговать у него Сирилундъ; онъ бы вамъ отвтилъ: я не собирался продавать Сирилундъ, съ чего же вы приходите торговаться ко мн?

Адвокатъ сказалъ на это:- Можетъ статься, и Маккъ продалъ бы Сирилундъ за хорошую цну. А вамъ предлагаютъ за горы очень хорошую цну, Гартвигсенъ.

— Нтъ, — отвтилъ Бенони, наперекоръ собственному мннію. — Это не настоящая цна.

— Пять тысячъ далеровъ?!

— Пусть себ горы стоятъ. Мн нтъ нужды ихъ продавать. И не думайте понапрасну.

Мареліусъ изъ Торпельвикена, какъ-будто онъ былъ тутъ при чемъ-нибудь, замтилъ:

— Вамъ самимъ горы достались за сто далеровъ.

— Да, — отозвался Бенони, — а почему ты не купилъ ихъ за пятьдесятъ? Теб бы отдали ихъ тогда. Я заплатилъ больше, чмъ за нихъ просили.

Сэра Гью взяло нетерпніе, и онъ поручилъ адвокату спросить у Бенони, за сколько же онъ расчитываетъ продать горы? За десять тысячъ что ли?

Бенони принялъ это за насмшку и только отвтилъ:- Не знаю. Впрочемъ, горы могутъ и постоять себ: не убгутъ отъ меня. Да и кром того въ нихъ серебро.

Вся эта болтовыя такъ разозлила сэра Гью, что онъ даже поблднлъ и испустилъ негодующее: О-о!

Это не могло настроить Бепони на боле кроткій ладъ.

— Да не собираетесь же вы торговаться безъ конца, Гартвигсенъ? — спросилъ адвокатъ.

— Я не просилъ ничего, — отвтилъ Бенони, раздраженный важничаньемъ англичанина, — такъ нечего этому господину сидть тутъ да пыжиться. Пришелъ въ домъ къ человку и думаетъ, что ужъ сталъ хозяиномъ и дома, и человка!

Адвокатъ, понизивъ голосъ, замтилъ ему:- Вы же понимаете, — это иностранецъ, важный господинъ.

— А хоть бы и такъ! — громко отвтилъ Бенони. — Пусть сообразуется съ обычаями тамъ, куда забрался! Небось, когда я въ Берген говорилъ людямъ «миръ», меня не понимали; изволь, значитъ, говорить по-ихнему: здравствуй!