Бенони (пер. Ганзен)

Ахъ, этотъ человкъ! Всегда онъ былъ на высот положенія, никогда ни на минуту не терялся. У Бенони мелькнуло было подозрніе, что Маккъ не спроста ведетъ себя такъ; но внезапно нахлынувшія на него доброе расположеніе и заботливость Макка заставили его заговорить еще о другомъ дл, что лежало у него на сердц. — Пожалуй, у меня нашлось бы въ Берген еще и третье дльце, — сказалъ онъ.

— Вотъ?

— Да, пожалуй, и мн понадобится ключница… или въ такомъ род.

— Не спши ты брать бергенку, — сразу отозвался Маккъ. Просто диво, какъ скоро у него на этотъ разъ посплъ отвтъ!

Бенони объяснился точне: такъ продолжать не въ моготу; больно ужъ неуютно живется.

Маккъ отошелъ къ окну, подумалъ съ минуту, обернулся и сказалъ:

— Вотъ что я скажу теб, дорогой Гартвигсенъ, — теб бы посовтоваться насчетъ этого съ Розой…

Когда Бенони былъ уже въ Берген, Маккъ сказалъ однажды Роз:

— Не знаешь ли кого, кто могъ бы взять на себя хозяйство у Бенони?

— Нтъ, — отвтила она.

— Подумай-ка. Нельзя человку маяться такъ.

— Охотницъ, я думаю, найдется, сколько ему угодно.

Оба подумали немножко.

— Ты могла бы, — сказалъ Маккъ.

— Я? Ты съ ума сошелъ!

— Ну-ну, — отозвался онъ. — Значитъ, нечего объ этомъ и толковать…

Бенони вернулся изъ Бергена. Онъ справилъ свои дла и положилъ деньги въ банкъ. Вотъ такъ банкъ! Тамъ было чему подивиться: и ршетки на окнахъ, и желзныя двери, и вмазанные въ стны денежные шкафы въ подвалахъ… Приглядывался Бенони въ Берген и къ дамскому полу, — не найдется ли подходящей дамской особы взять съ собой на сверъ, чтобы она повела у него хозяйство прилично его званію и состоянію; но ничего изъ этого не вышло. Ему негд было встртить иныхъ женщинъ, кром уличныхъ да тхъ, что бродили по вечерамъ на пристаняхъ, а изъ такихъ трудно было сдлать хорошій выборъ. Впрочемъ, Маккъ недаромъ предостерегалъ его передъ отъздомъ: — Посовтуйся лучше съ Розой насчетъ этого. — пожалуй, Маккъ говорилъ не спроста; у него было на ум что-нибудь хорошенькое?

Бенони пошелъ къ Макку и спросилъ, не придумала ли чего Роза? — Да, да, все уладится, — сказалъ Маккъ и вдругъ принялся жаловаться на болзнь желудка, которая стала сказываться какъ разъ теперь, да тутъ же и предложилъ Бенони вести съ нимъ все Сирилундское дло пополамъ. Бенони подумалъ, что ослышался.

— Какъ? Вы сметесь?

Но Маккъ обстоятельно изложилъ ему планъ компаньонства и кончилъ такъ:

— Подумай объ этомъ; въ недолгомъ времени, пожалуй, ты одинъ останешься тутъ хозяиномъ.

Отъ такого предложенія у Бенони пробжали по спин мурашки радости. Онъ пошелъ домой и крпко задумался. Да, тутъ дло выходило ужъ не шуточное: стать хозяиномъ въ Сирилунд! Выше этого Бенони ничего и представить себ не могъ въ цломъ свт. Что въ сравненіи съ этимъ значило адмиральствовать на Фунтус, захватывать косяки сельдей по-осени, здить на Лофотены и скупать рыбу зимою, — что все это значило? Теперь онъ могъ самъ держать людей для всхъ такихъ работъ; ему же оставалось только сказать слово, указать пальцемъ.

Бенони и ударилъ по рукамъ.

Между братьями Маккъ состоялся полный расчетъ еще прежде, чмъ Бенони вступилъ компаньономъ въ дло. Во время этого расчета выяснилось, что Фердинандъ Маккъ Сирилундскій далеко не былъ банкротомъ, напротивъ. И сохрани онъ вдобавокъ пять тысячъ Бенонинскихъ, онъ былъ бы еще состоятельне. Но эти деньги пришлось теперь выплатить Бенони. Не то, какое же впечатлніе произвело бы на него грандіозное предложеніе Макка? Бенони оцнилъ такую аккуратность въ длахъ и со своей стороны уплатилъ Макку за сокровища и свой долгъ въ лавку наличными, такъ что у Макка сразу прибавилось не мало денегъ въ шкатулк.

Бенони продолжалъ жить въ собственномъ дом. Онъ теперь немного поуспокоился посл треволненій послднихъ двухъ-трехъ мсяцевъ и сталъ осваиваться со своей великой долей. Теперь дло было только за ключницей! Не къ лицу ему было продолжать обходиться старой приходящей работницей, какъ въ дни стсненныхъ обстоятельствъ. Что же посовтуетъ ему Роза? Уладится — сказалъ Маккъ. А какъ уладится? Самому Бенони все не удавалось поговорить съ нею; она опять исчезла съ его горизонта. Съ того дня весною, когда онъ заходилъ къ ней въ горницу и еще не былъ тмъ воротилой, какимъ сталъ теперь, онъ ни разу не встртилъ ея нигд. Теперь онъ ршилъ поговорить съ нею, хотя бы у церкви. У него есть прямое дло къ ней.

И вотъ, Бенони Гартвигсенъ появился у церкви. Съ Бергенской поздки онъ сталъ щеголять по-новому и вообще былъ теперь уже иной персоной. Онъ еще до того, какъ сдлаться такимъ богачомъ, дошелъ до конца по части воскреснаго щегольства, и дальше идти ужъ некуда было. Такихъ сапогъ съ лакированными бураками не было ни у кого въ околотк, и больше двухъ куртокъ человку носить на себ тоже не въ моготу.

Въ Берген онъ, однако, подмтилъ, что обувь тамъ носятъ на манеръ Макковскихъ штиблетъ, а одну или дв куртки надваютъ не зря, но сообразно съ холодомъ или тепломъ. Хорошенько пораздумавъ надъ этимъ, онъ и запасся подходящею одеждою и для лта и для зимы.