Беовульф

Вальхтеов пригласила остаться — погостить и отдохнуть. Кроме того, вскоре Хродульф поедет на большое капище, в Сканнерборг, принимать посвящение военного вождя. Он был бы счастлив, если рядом с ним окажется такой прославленный воин, как Беовульф и его дружинные. Пришлось отказаться — вежливо, но непреклонно. Холмы и болота Даннмёрка за несколько коротких дней успели смертно надоесть. Да и в самом Хеороте всё ещё не выветрился запах крови — пройдёт ещё много времени, прежде чем это место навсегда очистится от призрака Проклятия Хродгара.

Важный разговор состоялся тем же вечером — решали, как возвращаться. Ладьёй вдоль берегов до устья великой реки? Очень сложно, гребцов осталось мало, в Германском море сейчас постоянный встречный ветер. Ладью можно подарить данам.

Остаётся сухопутная дорога: через Фризию и земли ютов, к Альбису, а оттуда к Бонне, столице саксов. Семь вооружённых мужчин, один из которых жрец, вряд ли станут добычей вергов-разбойников, да на побережье такие и не водятся, в отличие от разорённых непрестанными войнами владений бургундов или франков. В поморье люди живут основательные, бесчинств возле своих бургов не терпят. А уж в Бонне каждый отправится своей дорогой.

Тут Северин жалобно посмотрел на дядюшку, и Беовульф его взгляд приметил:

— Скильд, если ты не хочешь оставаться с нами — не оставайся. Тебя никто не неволит, пускай ты и избранник богов. Вместо тебя возьмём Экзарха-лангобарда, он согласился принять клятву Народа Тумана.

— Эрзарих? — укоризненно вздохнул епископ.

— Я воин и всегда им был. Воин без рода, без семьи и без дома. У франков хорошо, сытно, но я лучше буду ходить с Беовульфом. Это достойно мужчины и свободного человека.

— Возражать не стану, — кивнул Ремигий. — Ты выбрал. Северин, чего молчишь? Теперь твоя очередь решать.

— Я… Я лучше с вами, дядя. Беовульф, прости. У меня другая вера, я родом не вар… В смысле… Эта клятва не для меня. Мои предки никогда не были в Скандзе и не заключали уговор с твоими богами, Беовульф.

— Разумные слова. Так и порешим: из Бонны ты уедешь с Ремигием-годи домой, к риксу Хловису.

— Вы всегда будете желанными гостями у нас, в Суасоне, — сказал епископ. — И всегда найдёте пристанище в моём доме и любую помощь, какая будет в моих силах.

— Рано об этом говорить. До Бонны долгий путь, а Суасон и Хловис находятся ещё дальше. В лошадях и припасах Вальхтеов нам не откажет, завтра к закату я хотел бы оставить Даннмёрк за спиной и заночевать у фризов. Ложитесь спать.

* * *

Полторы седмицы спустя преподобный Ремигий и Северин воспользовались гостеприимством Никодима из Адрианополя. Долгий путь через междуречье Рейна и Альбиса был окончен, Тевтобургскии лес остался позади — теперь оставалось пересечь Арденнский хребет, за которым расположилось молодое королевство Хловиса Меровинга.

Серьёзных опасностей по дороге не встретилось, разве что голодные медведи в чащобах, однако на некоторые странности — на первый взгляд неприметные — Беовульф обратил внимание и рассказал остальным.

Почему за отрядом постоянно следуют два громадных чёрных ворона? Примета известная, равно известно и то, кому именно принадлежат эти священные птицы — Хугин и Мунин, вороны из свиты Вотана, надзирающие за событиями в Митгарде и сообщающие хозяину новости.

Далее: вечерами, на привалах, в отдалении от костра замечался силуэт облачённой в зелёное платье прекрасной девы с золотыми косами. При попытке подойти к ней дева мгновенно исчезала, но поутру в той стороне, где стояла незнакомка, вдруг обнаруживалась нахоженная тропа среди бурелома и зарослей — тропа, аккуратно обходящая болотины и тёмные распадки, где наверняка могли обитать твари, с которыми даже Людям Тумана лучше не сталкиваться.

— Нас оберегают боги, — уверенно сказал Хенгест. — Один и Фрейя указывают нам самый короткий и безопасный путь. Выходит, мы нужны где-то ещё…

— Может быть, асы и ваны решили попросту отблагодарить нас? — предположил Алатей.

— За что? — усмехнулся Беовульф. — За исполнение клятвы не благодарят. Подумаешь, убили галиурунна!

— По моему убеждению, мать Гренделя всё-таки не являлась галиурунном, ведьмой, порождённой семенем Локи, — заметил Ремигий. — Беовульф, ты рассказывал о том, как по пути в Хеорот на капище батавов тебе было видение Вальхаллы, ты говорил с богами… Повтори, что тогда сказал Локи?

— «Берегитесь», — вспомнил гаут.

— Это была угроза или предостережение, как полагаешь?

— Не знаю. Любое слово, произнесённое Отцом Лжи, может иметь сотню толкований!

— Хорошо. Асы вроде бы упомянули только Гренделя?

— Да. Вотан сказал: «Однажды вкусив крови, он не остановится…» Постойте-ка! Про мать Гренделя не было ни слова!

— Вот! — торжествующе воскликнул Ремигий. — Предостерёг только Локи! Другие асы или не знали, с чем вам придётся столкнуться, или… Или боялись.

— Чего могут бояться владыки Асгарда?