Берберские пираты. История жестоких повелителей Средиземного моря XV-XIX вв.

Отплытие галеры было весьма красивым зрелищем. После тяжелого труда на протяжении многих месяцев, в том числе рубки дубов и сосен в лесах Шершеля, расположенных примерно в 30 милях от побережья, доставки обработанных досок на верблюдах, мулах или на собственном горбу или, возможно, разборки какого-нибудь неповоротливого испанского или венецианского судна, ставшего добычей пиратов; после распилки, подгонки, конопачения и раскраски, наконец, для христианских рабов, выполнивших всю работу (ибо ни один мусульманин, за исключением нескольких морисков, изготавливавших весла и занимавшихся конопачением, и пальцем не пошевелит для того, чтобы построить корабль), наступает радостный день.

Как только работа над новым галиотом завершается, armadores, или его владельцы, приходят на верфь с подарками, состоящими из денег и одежды стоимостью 200–300 дукатов, и развешивают их на мачтах и снастях, чтобы их рабы разделили эти дары между собой, ибо до этого в качестве платы эти люди получали только куски хлеба. Потом, в день спуска на воду, после того как судно переворачивают вверх килем и его днище по всей длине тщательно смазывают жиром, его владельцы и капитан приносят рабочим новые подарки, не говоря уже о сытном обеде, и вот среди плотного скопления напряженных затверделых рук и обнаженных спин раздается крик «Аллаху Акбар» («Аллах велик»), и на носу корабля забивают овцу, олицетворяющую, по их словам, кровь христиан, которую им предстоит пролить, и галиот, готовый к тому, чтобы стать инструментом для разорения, построенный христианами и снабженный командой, состоящей из христиан, подчиняющейся приказам человека, возможно прежде бывшего христианином, соскальзывает в воду и уплывает вдаль, чтобы начать охоту на христиан.

Все гребцы по возможности были христианскими рабами, принадлежавшими своим хозяевам, но, когда их было недостаточно, на корабли нанимали других рабов или арабов и мавров, каждому из которых за плавание платили по 10 дукатов независимо от того, получат пираты добычу или нет. Капитан (реис), если у него была такая возможность, строил и снаряжал собственный корабль исключительно за свой счет, надеясь, что это принесет ему большую выгоду. Однако, как правило, ему недоставало средств, и тогда он призывал на помощь одного или нескольких armadores. Как правило, это были владельцы лавок, не опасавшиеся риска и готовые частично профинансировать строительство галиота, надеясь получить долю в добыче, и очень часто обнаруживавшие, что участие в столь опасной лотерее влечет за собой разорение.

Если говорить о солдатах, то в личный состав корабля могли входить добровольцы (levents), к числу которых относились турки, ренегаты, или Kuroghler (Kuloghler), то есть креолы, местные жители, турки, рожденные на берберском побережье, или, если таковых не было, обычные мавры либо османские янычары. Его численность зависела от размера корабля, но, как правило, количество солдат рассчитывалось исходя из соотношения по два человека на каждое весло, так как рядом с каждой банкой для гребцов могли сидеть только двое – третий там уже не умещался. Солдатам платили только в том случае, если пиратам удавалось заполучить добычу; из продовольствия им доставались только галеты, уксус и масло, все остальное, даже одеяла, они должны были добывать самостоятельно. Солдатами командовал их собственный ага, пользовавшийся полной независимостью от реиса и эффективно контролировавший поведение этого командира.

Основным напитком трудившихся на галерах рабов был смешанный с водой уксус, на поверхность которого брызгали несколько капель масла, а их пищу составляли размоченные галеты, хотя иногда им давали жидкую овсяную кашу (burgol). Однако, если им предстояла изнуряющая гребля, еду им не давали, ибо, когда их желудки были сытыми, весла двигались крайне неторопливо.

Как правило, для того, чтобы выбрать наиболее подходящий день для отплытия, обращались за помощью к гадательной книге или к марабуту, святому, ожидавшему, что впоследствии он получит часть награбленных денег. Наиболее подходящими днями для плавания считались пятница и воскресенье; в честь своего небесного покровителя моряки совершали выстрел из пушки. «Боже, придай нам скорости!» – кричали члены команды. «Господь пошлет вам добычу!» – доносился ответный возглас из толпы, собравшейся на берегу, и галиот быстро уплывал вдаль, становясь на путь разорения.