«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы

В 1960 году вышел в свет «Евгений Онегин» в прозаическом переводе уже упоминавшегося нами проф. Эридано Баццарелли, с параллельным русским текстом[1025]. Переводу предпослана большая (70 страниц) статья о жизни и творчестве поэта, список избранной библиографии и выразительная подборка иконографического материала, с портретами, в том числе самого Пушкина и его окружения, и – впервые – с факсимильно воспроизведенными отдельными листами пушкинских рукописей, а также с изображениями (гравюры и фотографии) пушкинских мест (Петербург, Одесса), репродукции картин К. Брюллова и И. Репина. Завершает издание (в имеющемся у меня варианте 1985 года) достаточно подробный 130-страничный комментарий, в котором использованы новейшие достижения пушкинистики (от В. Набокова до Ю. Лотмана).

Последним по времени итальянским переводом Онегина, (верлибром) стало венецианское издание в серии «Betulle» (Березки), выполненное Пиа Пера в 1996 году, с ее же вступительной статьей, примечаниями, русским параллельным текстом и автопортретом Пушкина на обложке[1026].

По поводу этого перевода М. Колуччи заметил: «Все, кто берет на себя труд переложить на итальянский текст такой сложности и трудности, не говоря уже об объеме, как “Евгений Онегин”, уже заслуживают уважения и симпатии. И наша переводчица, славист и литератор, в этом смысле не составляет исключения. Утверждая это, отметим, что результаты, достигнутые Перой, вызывают чувство глубокого недоумения»[1027].

Двумя десятилетиями раньше весьма заметную и трудоемкую попытку ознакомить итальянцев с «достоверным и точным» стихотворным переводом «Онегина» предпринял Джованни Джудиче[1028].

Работа, действительно, проведена огромная, труд этот отнял много лет жизни, но придирчивых специалистов не удовлетворил. Для примера сошлюсь на мнение моей учительницы, одного из ведущих современных экспертов по теории и практике перевода, проф. Юлии Добровольской, дважды лауреата Государственной премии Италии. В свое время в ее переводе вышли в Москве книги ведущих итальянских современных прозаиков – Альберто Моравиа, Леонардо Шаша и многих других, за последние 20 лет она перевела в Милане на итальянский множество прекрасных русских книг. Недавно, например, впервые на итальянском вышла в ее переводе классическая книга К. И. Чуковского «Высокое искусство». Добровольская уже двумя изданиями опубликовала здесь оригинальный учебник «Азбука перевода». Как реликвию храню толстую студенческую тетрадь с записями ее лекций по переводу, читанных в МГИМО, страшно подумать, сорок с лишним лет назад[1029].

Уверенный в том, что размышления Ю.А. Добровольской представят интерес для всех внимательных читателей, позволю себе процитировать ее, как всегда обстоятельное, письмо-рецензию, написанную специально для этой книги по просьбе автора. Вот ее главное впечатление от знакомства с переводом Джудичи: «Лишний раз поскорбела: non ci siamo (это не то), даже отдаленно. Вымученные, неинтересные стихи, – так и остается непонятным, почему “Евгений Онегин” – шедевр, а Пушкин – гений.

Как нас учит старик Чуковский, не столь важны словарные ошибки, сколь искажение духа, стиля подлинника. Увы, именно это и наблюдается в переводе Джудичи. Говорят, для русского человека итальянский силлабический стих звучит как проза, а итальянцы воспринимают русский ямб как удары, отбиваемые метрономом. Это верно, покуда не появляется конгениальный автору переводчик – Наум Гребнев, Борис Пастернак, Николай Заболоцкий, уже не говоря о Михаиле Лозинском».

И далее скрупулезная Ю.А. составила таблицу неточностей по начальным стихам первой главы романа. Выглядит она так:

У Пушкина: «Но так и быть, рукой пристрастной прими собранье пестрых глав»

У Джудиче: «…Con la mano indulgente». Как надо: esigente…

У Пушкина: «простонародных, идеальных»

У Джудиче: «alla buona, soffisticati». Как надо: popolari, perfetti…

У Пушкина: «когда не в шутку занемог»

У Джудиче: «quando davvero s’é ammalato» Как надо: gravemente…

У Пушкина: «Не отходя ни шагу прочь»

У Джудиче: «Mai un passo potendo fare». Как надо: Senza staccarsene d’un passo…

У Пушкина: «Так думал молодой повеса»

У Джудиче: «Cosi pensava un giovan signore». Как надо: un perditempo…

У Пушкина: «Мы все учились понемногу /Чему-нибудь и как-нибудь»

У Джудиче: «Abbiamo appreso poco a poco». Как надо: abbiamo studiato alla meglio…

У Пушкина: «Ученый малый, но педант»

У Джудиче: «Giovane colto, ma svagato». Как надо: ma la pensava a modo suo (или: ma di idee sue)…

У Пушкина: «Высокой страсти не имея / Для звуков жизни не щадить»

У Джудиче: «Gran passione non sentiva / A tormentarsi per dei suoni». Как надо: immolarsi per la poesia…

У Пушкина: «Всего, что знал еще Евгений, / Пересказать мне недосуг…»

У Джудиче: «…non ho pazienza». Как надо: non ho tempo…

У Пушкина: «… его тоскующая лень»

У Джудиче: «I suoi angoscianti pensieri». Как надо: la sua tormentata pigrizia

У Пушкина: «И недоверчивый старик»