Берег Живых. Выбор богов. Книга первая

– Осведомители молчат, – вздохнула царица. – Когда Владыка не хочет быть найденным – его не найдут даже священные псы Ануи.

– Об этом Секенэф и говорил: ему необходимо побыть вдали от всех нас. Этот год потребовал от него слишком многого, а взойти на ладью наш Владыка должен в полной силе.

Амахисат отвела взгляд, едва ли удовлетворившись этим. Хатеперу стало искренне жаль её. Сейчас единство требовалось Дому Владык, как никогда.

– Он расскажет, когда вернётся… – попытался успокоить её дипломат.

– Я и так знаю, что это касается Каис, да сохранит её Ануи, – вздохнула царица. – Так немногословен и закрыт со мной наш Владыка становится, когда дело касается его первой супруги. И ты закрываешься вместе с ним.

Хатепер не стал разубеждать её, но позволил себе коснуться руки Амахисат – в знак поддержки. Царица, к его удивлению, не отстранилась и даже чуть улыбнулась с благодарностью. Она вдруг подалась вперёд, сжала его руки в своих, заглянула ему в глаза.

– Ты был нашим детям во многом лучшим родителем, чем мы сами, – тихо проговорила она. – В преддверии всего, что предстоит нам, – ты нужен им, как никогда. Ренэфу нужна твоя мудрость. Анирет нужна твоя сила. Не оставь их теперь.

Это признание поколебало внутреннее равновесие Хатепера, сейчас и без того хрупкое. Никогда Амахисат не говорила с ним о племянниках так прямо и так отчаянно. Возможно, это было связано с её опасениями в преддверии его уже не эфемерного назначения следующим наследником трона. Она хотела защитить Ренэфа и его право. И она не понимала, что Хатепер уже защищал царевича.

– Почему что-то должно измениться теперь? – тихо спросил он, успокаивающе сжав её ладони в ответ. – Ты знаешь, что значат для меня Анирет и Ренэф.

«И что значил Хэфер…» – прочёл он в её глазах, но вслух она сказала только:

– Благодарю тебя.

И это звучало настолько тепло и искренне, насколько она только могла говорить.

Потом Амахисат отстранилась, поднялась и прошла к окну. Словно и не было только что никакой вспышки откровений.

– Секенэф сказал, что не объявит имя нового наследника, пока не увидит достойных деяний Ренэфа, – произнесла она, напоминая о том непростом разговоре, который состоялся, когда они только получили послание царевича. – Но мы ведь понимаем, что это не так. Народу нужно спокойствие. Народ получил спокойствие, когда ты вернулся в прямую ветвь рода.

Амахисат говорила бесстрастно, стоя к нему спиной, но Хатепер знал – она отчаянно ждала подтверждения. А что он мог сказать ей? Что наследник уже был назначен? Точнее, наследница. Если царица узнает, что место Ренэфа было отдано Анирет… Хатепер не хотел даже представлять. Анирет и без того страдала от нелюбви своей матери. Ненависть не нужна была никому из них.

А как быть, если вернётся Хэфер?.. Это Секенэф тоже предусмотрел. Назначение Хатепера должно было приглушить раздор, пусть мера и была временной.

– Ради этого спокойствия я и совершил шаг, от которого отказывался все эти годы.

– А что ты скажешь Ренэфу, когда он вернётся? – она обернулась.

Хатепер поднялся, спокойно встречая её взгляд.

– Я скажу то, что ему нужно. То, что ни ты, ни Секенэф не найдёте в себе сил сказать. Скажу, что его ждут и принимают здесь, что бы он ни совершил.

С этими словами он с почтением поклонился царице и направился к выходу. Амахисат не останавливала его.

Переступая порог, Хатепер думал о том, сумеет ли сказать почти то же и Хэферу. Сумеет ли принять то, чем царевич стал?.. А возможно, он никогда не узнает. Ведь Секенэф мог положить конец неестественному существованию мёртвого на Берегу Живых. Из всех живущих он единственный имел на это право – отец, потерявший сына и так долго его искавший.

* * *

Хэфер вынырнул из мучительных обрывочных сновидений, когда кто-то потряс его за плечо.

– Господин мой, просыпайся. Просыпайся скорее!

– Что случилось?..

Первым делом он посмотрел на Тэру рядом, привычно прислушался к её дыханию. Хвала Богам, жрица всё ещё дышала, пусть и едва слышно.

Царевич медленно сел, потирая лицо, прогоняя липкие остатки сна.

Сехир казался странно, непривычно возбуждённым, да и будить его просто так вряд ли бы стал. Псы пришли в движение – кто лежал под боком у Тэры, подняли морды, навострив уши, кто ближе к двери – взволнованно переступали с лапы на лапу.

На пороге, скрестив руки на груди, стояла Берниба. Она старалась сохранять свою привычную невозмутимость, но её взгляд выдавал странную обречённость и… что-то ещё. Не знай Хэфер её лучше, подумал бы, что Верховная Жрица общины испытывает настоящий, тщательно скрываемый ужас. А что могло вогнать Ануират в ужас, он знать не хотел.

Встретив взгляд царевича, женщина глухо возвестила:

– Стражи границ, наши следопыты, говорят, что в город идёт Владыка Обеих Земель.

– Что? – Хэфер был уверен, что ослышался.

– Император Эмхет, да будет он вечно жив, здоров и благополучен. Твой отец, господин, – с готовностью пояснил Сехир.