Берега. Роман о семействе Дюморье

Вид у него до смешного юный – куда уж взваливать семейное бремя на эти хрупкие плечи. Джордж сильно сомневался, что из племянника когда-нибудь выйдет хоть что-то путное. Слишком уж он не от мира сего. Впрочем, Джорджа ждала неожиданность – оказалось, Кики вовсе не так уж робок и неискушен. По ходу беседы говорил в основном он, а не Эллен. Именно Кики сказал, что договор на аренду дома нужно расторгнуть незамедлительно. Именно Кики сказал, что Изабелле нужно провести еще хотя бы год в школе, а потом, возможно, искать должность гувернантки. Именно Кики сказал, что не намерен оставаться в Лондоне и ждать работы в качестве химика-аналитика: он едет в Париж учиться живописи.

– Любезный мой, – сухим тоном проговорил его дядюшка, – я не отрицаю, некоторые способности к рисованию у тебя есть. Время от времени тебе весьма удаются наши портреты. Но заниматься этим профессионально – совсем другое дело. Пройдут годы, прежде чем ты сможешь хоть что-то зарабатывать.

– Ничего не могу поделать, – отозвался Кики, вздернув подбородок. – Это единственное, что я умею и что мне нравится. Будь у меня голос посильнее, я занялся бы пением, но нет – значит нет. И даже если придется голодать на задворках, я намерен изучать в Париже свое ремесло в самой лучшей мастерской.

– А что, позволь спросить, будет делать твоя мать?

– Мама тоже поедет в Париж, мы будем жить вместе. Там осталась старая папина квартира в Пуасоньере. Весной, во время последней поездки, он не смог сдать ее внаем. Маминого дохода нам на жизнь хватит, а я, как только заработаю хоть су, разумеется, тоже буду вносить свою долю.

– Эллен, ты одобряешь эту идею? – осведомился Джордж.

– Я просто не вижу иного выхода, – сказала Эллен; во вдовьем трауре она казалась даже угловатее и изможденнее обычного. – На собственный счет Кики абсолютно прав. К занятиям химией он совершенно не приспособлен – хотя мы с бедным Луи вложили в него столько терпения и средств. Рисует он неплохо, это мы все знаем, и при должном прилежании, возможно, преуспеет. Одного я его в Париж ни за что не отпущу, а кроме того, Джордж, там, как тебе известно, жизнь гораздо дешевле.

– А Изабелла?

– Кики предложил, чтобы она пожила пансионеркой в семье своей подруги Эммы Уайтвик. Люди они очень хорошие. Да, он торговец и довольно вульгарен, но с этим ничего не поделаешь. У них доброе сердце, а кроме того, я знаю, что Изабелла будет там под надежным присмотром. Эмма – очень благовоспитанная, скромная девушка, я считаю ее самой подходящей подругой для Изабеллы.

– Ну, если ты считаешь, что это правильно, тогда конечно. У нас в Милфорде практически нет возможности получать образование, однако Изабелла может приезжать к нам на каникулы. А от Эжена были какие-то вести?

– Он еще не успел ответить на письмо Кики. Мы полагаем, что он останется служить в Шалони, хотя, разумеется, мы будем видеться в Париже. Есть и другой вариант: забрать Изабеллу во Францию, мы с ней можем поселиться у Луизы. Она, бедняжка, с удовольствием нас примет, а в Версале можно жить очень экономно.

– Да, это, как ты говоришь, тоже неплохой вариант. А как поживает мадам Уоллес? Пожалуйста, передай ей при встрече мое особое почтение.

– Конечно передам. Думаю, она обрадуется, что ты ее не забыл. Ее мучит ревматизм.

– Я не считаю целесообразным отправлять Изабеллу в монастырь в Версале, – вмешался Кики. – Монахини постоянно будут склонять ее к мысли принять постриг. С мамой у них ничего не выйдет, в этом я убежден, но молодая девушка – совсем другое дело. Папа всегда терпеть этот монастырь не мог. Уверен, ему бы этот план совсем не понравился. Изабелле будет куда лучше в Лондоне, в обществе Эммы Уайтвик.

– Мне совсем не хочется так надолго разлучаться с Изабеллой, – вставила Эллен, изумленная и несколько ошарашенная непреклонностью ее обычно покладистого Кики. – Я считаю, что нам куда лучше поселиться в Версале, если Луиза не будет против.

– Я с этим не согласен, – возразил Кики. – Вам с Изабеллой полезно будет ненадолго расстаться. Вы действуете друг другу на нервы. Ты, мама, постоянно ее распекаешь, она из-за этого упрямится и притворяется глупышкой и шалуньей – исключительно чтобы тебя позлить. Я, да будет тебе известно, не витаю все время в облаках. Я люблю наблюдать за людьми.

– Даже это не повод так говорить с матерью, – вмешался его дядя.

– Дядя Джордж, папа умер, и я, как старший сын, занял его место. Ты уже много лет проявлял исключительную щедрость и доброту, я просто не знаю, как тебя благодарить. Но отныне во всем, что касается нашей семьи, окончательное слово будет за мной.

Все уставились на него в изумлении. Неужели этот бледный молодой человек со взлохмаченными волосами и широкими плечами – тот самый нежный, мечтательный Кики, который никогда никому не перечил и боялся сказать лишнее слово, чтобы кого-нибудь не расстроить?