Берегини

Ближе к вечеру ветер утих. Драккар подходил к острову на веслах, и воины, неотрывно смотревшие вперед, увидали, как на далеком скалистом берегу один за другим загорелись сигнальные костры. Вскоре уже можно было разглядеть и двор за высокой оградой, и собравшихся у самого края воды людей. Кто-то просто смотрел, кто-то приветственно махал руками.

Остров назывался Хьяр. Сейчас он был домом для этих северян, и они называли его Стейнхейм – Каменный дом.

Сидевшие в трюме девушки не могли видеть, как уже возле самого берега на корабле затеяли бег по веслам – тут тебе и веселье, и возможность похвалиться своими умениями. Они не понимали, почему время от времени наверху раздаются дружные взрывы хохота и одобрительные крики. Не видели они и то, как вышедшие встречать драккар женщины беспокойно ходили вдоль кромки воды, пытаясь высмотреть на палубе своих мужей. Но вот корабль дрогнул, уткнувшись в берег, под днищем заскребло, качка прекратилась. Кто-то из девушек судорожно всхлипнул.

Любомира первой поднялась на ноги. Голос ведуньи был тверд и спокоен:

– Не дайте им радости видеть ваши слезы.

Асбьерн первым спустился на берег. Там его уже ждал высокий светловолосый воин в крашеном плаще – молодой вождь, Эйвинд конунг⁴.

– Здравствуй, побратим! – крепко обнял его Асбьерн. – Наконец-то мы дома.

– И вернулись со славной добычей! – добавил подошедший Ормульв.

– Добрые вести, – слегка улыбнувшись, ответил им Эйвинд. – Мы вас заждались. Буря недавно прошла мимо и повернула на юго-восток. Я уж думал, волны прибьют к берегу одни обломки дерева, но вижу, что корабль цел и люди здоровы. Боги снова благоволят нам.

– Это так. Мы поплыли туда, где прошлым летом на нас вероломно напали словене, и взяли там много рабов, – проговорил Ормульв. – А еще Вестар приготовил тебе подарок. Гляди!

Воины вынесли на берег клетку с волчицей. Но та смотрела не на людей, а на корабль, и громко, жалобно подвывала.

– Волчица принадлежала пленной ведунье, – проговорил Асбьерн. – Она бежала за ней до самого корабля.

– Вот как? – удивился конунг.

В этот момент по сходням сводили пленниц. Против обыкновения, они не сопротивлялись, не плакали. Последней шла высокая темноволосая девушка в мужских портах и в рубахе, расшитой причудливыми узорами. Остальные девчонки старались держаться поближе к ней, хоть она и не была среди них старшей.

Конунг бросил мимолетный взгляд на пленниц, но ничего не сказал. Он высматривал кого-то на корабле.

– Где Халльдор, ярл⁵? – наконец, спросил он у Асбьерна. – С ним что-то случилось?

Эйвинд-конунг уже вошел в зрелые лета, но жены не имел, а молодого Халльдора, осиротевшего зим десять назад, считал своим младшим братом.

Асбьерн негромко рассмеялся:

– Он жив, Эйвинд. Было дело: во время шторма смыло его с палубы. Но я прыгнул следом, и люди Ормульва живо нас вытащили. К слову, и он с добычей. Видишь ту тощую беловолосую девчонку? Это пленница Халльдора. Он ее ни разу не ударил, хотя та визжала и кусалась, как дикий кот.

– Велика заслуга – справиться с девчонкой, – поморщился конунг.

– Он и в бою сражался достойно, – ответил Асбьерн. – Любой скажет, что это так.

Наконец появился и Халльдор. Он сошел на берег одним из последних, и Эйвинду показалось, что юноша немного взволнован или даже смущен. Он молча махнул рукой друзьям и сразу направился к названному брату.

– Здравствуй, Эйвинд, – проговорил тот, склонив светловолосую голову.

– Рад видеть тебя, Халльдор, – конунг крепко обнял юношу. – Асбьерн говорит, в походе удача благоволила тебе? Что скажешь?

Юноша ответил:

– Я обязан жизнью Асбьерну, потому не мне рассуждать об удаче. Но вернулись мы с хорошей добычей. Это так.

Асбьерн одобрительно улыбнулся и положил ладонь ему на плечо. Халльдор уже хотел было завести разговор о главном, но тут краска бросилась ему в лицо, и он замолчал.

– Я слышал, ты привез пленницу, – осторожно начал догадливый конунг.

– Пленников много, – кивнул юноша. – Несколько крепких мужчин, с полдюжины красивых девчонок. Есть и моя среди них… Я хотел попросить тебя, брат.

Эйвинд кивнул, и Халльдор продолжал:

– Ты учил меня быть храбрым и уважать чужую отвагу. Четверо из тех девушек отчаянно сражались за свою свободу, и я осмеливаюсь просить для них лучшей доли, чем рабство.

– Уж лучше скажи прямо, что одна из них тебе нравится. Не зря же всю дорогу вызывался еду им носить, – хмыкнул Ормульв.

– Я лишь выполнял то, что велел мне старший, – спокойно ответил Халльдор. – Хотелось бы мне знать, часто ли девчонки вместо того, чтобы просить пощады и жалобить нас слезами, хватаются за оружие? И еще, скажи, что за воин нанес тебе рану, Ормульв Гуннарссон?

Теперь залился краской рыжеволосый хёвдинг⁶.

– С каких это пор поленья и глиняные горшки стали называть оружием? – проворчал он. И зло скрипнул зубами, услышав в ответ дружный хохот побратимов.

– Выходит, словенская девчонка так ловко приласкала тебя поленом? – сквозь смех поинтересовался Эйвинд. – Такая и впрямь заслуживает свободы, Гуннарссон!