Берегиня Чёрной Поляны

– Разное говорят, я особо не слушаю. Да только, если ты в оконце глянешь, сразу поймёшь, отчего я за жильё беспокоюсь. У богатых свои причуды: хотят строят дворцы, хотят – ломают. Только лёд на реке причём. Зачем его крушить было?

– Ну, ладно тебе, кум Банник. Я и сам вижу теперь, что погорячился тогда. Только ты меня тоже пойми, мою внучку при мне обидели. Я такое стерпеть не мог. Да я за моих девочек любого порву.

Они на время замолчали. Грызли ракушки, пили квас пенный.

– Я ещё вот что подумал, кум, ты поди обижаешься, что я тебя в новый дом в гости не звал, – Водяной глянул на Банника, – Так ты прямо скажи. А я покаюсь. Виноват. Дурак был, позабыл, что старый друг лучше новых двух. Но я слово даю тебе, как наладится всё у нас, праздник будет. Первым в гости тебя позову. Рядом с собой посажу. Простишь?

– Так прям и рядом с собой, – усомнился усадебный дух.

– Так прям и рядом. А хочешь, посватайся за мою дочку. Любую выбирай. Они у меня хозяйки добрые. И в мозгах уже ветер не поёт. Это только от внучек у меня беды одни.

– Нет, кум Донник, это не по мне. Я всю жизнь бобылём жил, бобылём и останусь. А за приглашение спасибо, приду на праздник.

– Ну тогда я пойду сейчас. А ты спроси хозяина, можно мне с ним потолковать.

– Ладно, чего уж там. По-соседски, по-родственному помогу вам концы с концами свести.

Через час, когда банька истопилась и Егор Гаврилович пришёл после дороги погреться, Банник выложил ему как есть прошение Владыки Донного. Дескать капитулировал старик под натиском весомых аргументов. Просит аудиенции.

Лесник обрадовался, как-то и про баню забыл. Велел звать Дедушку Водяного немедля. Сам назад в дом побежал. Вернулся с чугунком каши с мясом, грибочков принёс солёных, пирожков тёпленьких. До пол ночи сидели компаньоны, замирялись. Друг у друга прощенья просили, Банника лобзали в обе щёки. Вот только о деле разговор никак не шёл.

– Ну, а как племянник мой? – Наконец не выдержав политеса спросил хозяина банный дух. – Поправился? Не легче ему?

– Нет, не легче.

В баньке холодком повеяло. Водяной уткнулся носом в кружку.

– Изабелла его лечит, но пока нет результата.

– Жалко парня. Ловкий бы дух из него вышел усадебный. Но видать судьба его другая.

– Что значит другая? Ты на что намекаешь, старый? Он поправится. Когда не знаю, но поправится. – Егор Гаврилович бросил ложку. – Я, наверное, пойду, завтра вставать рано. Вам спасибо за общение. Рад был приятной компании…

– Подожди, Егор Гаврилович, постой. Скажи толком, что там с Хранителем?

– Да не знаю. Пропал куда-то той ночью. И в Изнанке его нет, и в Реальность не вышел. Тело кошачье в Ольховке сейчас, еле дышит. Изабелла Львовна его зовёт, Елена Николаевна лечит.

– Вот беда, – Водяной ахнул.

– Ты ж его сам прибить хотел, – лесник хмыкнул и выжидательно на Донника уставился.

– Так я так, любя. Я ж знаю, я понимаю всё. Но и ты пойми, Егор Гаврилович…

– Да, ладно. Понятно всё. Нервы.

Лесник поднялся, подошёл к бадье с водой и макнул в неё голову по самые плечи. Вынырнул, отфыркался и опять нырнул.

– Эх жалко, нельзя теперь в прорубь сигануть. Весь лед переломал ты у берега Владыка. Уж тогда открывай совсем Чернушку.

– Не могу. Не имею права раньше времени. График у нас есть, понимаешь?

– А что там по графику? Когда нам ледохода ждать?

– До равноденствия никак. Вот Жаворонки пройдут, тогда лёд тронется.

– Ладно, пусть так. Артемий со своими умельцами как раз колесо сообразит. Лишь бы опять чего не приключилось. Не спокойно мне как-то. Один он там остался. Третью ночь не спит, воров караулит.

– Ну так может помочь надо? Я Анчиблов пошлю. Они глупые, конечно, но страшные.

– Нет. Анчиблов не надо. Берегинь лучше. Если всё как ты говоришь было, то одна Берегиня трёх Анчиблов стоит.

– Так то не каждая берегиня, силу такую имеет. Но если ты просишь, Егор Гаврилович, то я внучек пошлю.

– Прошу. Очень прошу, помоги Дедушка Водяной. Надо этого злодея поймать.

На том и расстались.

Глава 10

Реальность

Я очнулся. Ненадолго открыл глаза. Темно, мягко и пахнет вокруг так вкусно и уютно. Веки тяжёлые опять закрылись, но я больше не спал. Я принюхивался и прислушивался. Это был точно не тесный вагончик сторожки, где я уснул. И на дом наш совсем не похоже, да и Избушкой Яги здесь не пахло. Куда это меня занесло?

Мой трепещущий нос осторожно лизнули. Подскочить я не смог, но глаза распахнулись и уткнулись в других два кошачьих глаза. Голубые, бездонные глаза крёстной Бьянки блестели в темноте как огромные лунные камни.

– С днём рожденья, – сказала она. – Я так рада тебе, так рада. Даже когда ты впервые родился, я так не радовалась. Ты нас испугал очень. Но теперь всё хорошо будет. Спи. Или нет, подожди немного. Я Елену порадую и постель постелю тебе. Человеческую.

Она засмеялась и обернулась высокой светловолосой женщиной. Очень красивой. Я давно не видел её и успел забыть. Изабелла Львовна неслышно ушла. Я закрыл глаза и тихонько вздохнул. Здесь у крёстных в доме я раньше не был, но всегда чувствовал, мне понравится тут. И зачем мне какая-то ещё постель? Мне и так хорошо. Мягко.