Берегиня Чёрной Поляны

Послышались шаги. Комнату осветил ночничок. Изабелла Львовна несла его, прикрывая его ладошкой. Следом за ней появилась с подносом ещё одна крёстная. Да. Вот такой я счастливчик – у меня две феи-крёстные. Елена Николаевна бережно достала меня из корзинки. Я пытался сказать, что не надо этого делать, но язык тоже слушался меня плохо.

– Лежи смирно, Вася, – сказала она. – Я тебе дам лекарство сейчас. Это надо выпить.

Она открыла мне рот и стала с ложечки вливать мне в горло какую-то жидкость. Я глотнул и почувствовал, что такую гадость пить не хочу. Когти мои высунулись, но бороться сил не было, так что она сумела реализовать свою идею и набухала мне в глотку столько снадобья, сколько хотела. Потом она милостиво разрешила попить мне простой воды и куда-то понесла.

– Будешь спать здесь. Никаких прогулок никуда, пока полностью не поправишься.

Она положила меня на прохладную простыню и укрыла сверху. Изабелла Львовна села рядом со мной.

– Если хочешь, я опять стану кошкой и спою тебе песенку?

Я, конечно, хотел, но сказать это тоже не мог. Мои глазки закрылись, и я тут же уснул.

Изнанка

Базиль открыл глаза и подвинулся. Его колени упирались в спину крёстной, от чего он почувствовал себя жутко неловко. Изабелла встала.

– Отдыхай крестник. Ты большой молодец. Вишь как быстро уснул. Трое суток бродил где-то, а теперь раз и уснул.

– Может тебе надо чего, Базиль? – Елена Николаевна снова взяла в руки поднос и Хранитель затряс головой.

– Нет спасибо, – удалось ему выдавить из себя. – А почему я здесь?

– Все вопросы потом. Утром. Сейчас надо спать.

Вилла взялась за сапог на его ноге и потянула. Потом так же ловко сняла второй.

– Я разденусь сам, не надо мне помогать, – промямлил Базиль. Но крёстная не слушала его. Подхватив за плечи, она заставила его подняться, затем снять сюртук и рубашку, хотела расстегнуть пояс, но Хранитель перехватил её руки.

– Он мне нужен. Я не снимаю его. Там пентакль и вообще.

Изабелла поджала губы, но уступила. Уложив его на подушки, она вынула одеяло.

– Сладких снов, крестник, – прошептала волшебница укрывая его.

Как и всё в этой постели одеяло было мягким и прохладным, пододеяльник ласкал кожу словно ветерок майской ночью.

– И тебе крёстная, – прошептал Кот в ответ, засыпая совсем.

– «Утро новой жизни» – так и запиши в своём дневнике, Майя, чтобы мы никогда не забыли этот дурдом, – Ника заплела косу и перекинула за спину. – Почему Дедушке в голову все грандиозные идеи приходят так рано? Почему просто не дать нам спокойно выспаться, а потом сообщить о случившемся: «Пока вы спали началась новая жизнь, веселитесь и радуйтесь».

– Потому что новая жизнь начинается рано, – Влада бросила Нике на постель свою подушку. Берегиня застелила кровать и была уже полностью готова покинуть спальню, хотя сестры её ещё одежу выбирали. – Я пойду, наверное, а вы догоните.

Дверь за Владой закрылась и Майя с Никой остались одни.

– Как ты думаешь, что он хочет от нас в такую рань? – голос Ники был наполнен тоской и обидой. Как капризный ребёнок она надувала губки и строила глазки перед огромным зеркалом. Майя обняла сестру крепко за талию и взглянула через плечо на её отражение. Она скорчила ту же обиженную рожицу, что и Ника. На минутку они прижались друг к другу щеками, а потом разбежались, стали кружиться, бросать вверх подушки и смеяться как сумасшедшие. Повалившись вдвоём на постель Ники, берегини пялились в потолок и счастливые улыбки не сходили с их лиц.

– Утро новой жизни началось классно. Мы бесились в спальне как малолетки, а потом не пошли на семейный совет.

– Нет, нет, нет. Пошли, – Майя потянула подругу за руку. – Надо сходить и узнать, что там будет.

– Ну если ты настаиваешь, – Ника поднялась. Поправляя на ходу растрепавшиеся косы и платье они лёгкие как ласточки-береговушки понеслись в большой зал.

– За дверями их встретил нестройный шум голосов. Тётки, дядьки, сестрицы и братья. Словом, все от мала до велика были уже здесь. Дедушка тоже сидел на своём обычном месте. Казалось, он ждёт только их, чтобы начать свою речь. Берегини присели в поклоне и шмыгнули быстро за спины пришедших раньше.

Водяной встал и откашлялся. Это был дурной знак.

– Неужели изменения будут столь радикальны, что Хозяин Чернушки решил огласить их стоя. Раньше дедушка не утруждал себя так.

– Тише, – шикнула на Нику соседка. Майя подмигнула сестре, и они перешли в другой угол. С этой точки совсем уже ничего не было видно, но они же должны были слушать, а не смотреть. И соседи здесь были куда приятнее.