Бес идет за мной

– Верно носи за мной железо и покажи, что предпочитаешь его больше, чем золото. Потому что золото слепит разум, а оружие обороняет от слуг и искусов Волоста, – сказал Грот, после чего отцепил от пояса кинжал в изукрашенных ножнах и подал его Яксе.

Юноша сунул тот за пояс.

И вдруг послышался топот.

Есса… Хунгуры!

Они шли лугом – лавой, заходя справа и слева от них, окружая древо. Рослые, в кожаных и чешуйчатых доспехах, сшитых толстыми ремешками. Все с луками при седлах, саблями, обушками и топориками. Пустые миндалевидные глаза смотрели из-под рогатых шапок, горели на бледных лицах.

Хунгуры окружили их, кривя лица, гортанно смеясь и показывая пальцами. Один, в шапке, обшитой мехом, выступил вперед, указывая на Грота нагайкой.

– Ты! У тебя меч! – неожиданно отозвался по-ведийски. – Это запрещено! Ваш палатин сломать все… А ты-ы… Ну! – махнул и щелкнул плеткой. – И что-то?

Грот даже головой не шевельнул; одним взглядом посчитал всех противников. Тринадцать. Многовато для двоих.

– Можешь попытаться отобрать его у меня. Но тогда трое из вас поклонятся земле и этому дубу. Разумнее сделать вид, что ты ничего не видел. – Грот сунул руку к поясу, в кошель. – И тогда уедешь богаче на двадцать скойцев. Знаешь, такой небольшой подарок. Для друга.

Хунгур усмехнулся. Оглянулся на своих.

– Тридцать скойцев, лендич. У меня большой семья, сам видеть, – указал на приятелей.

– Тридцать, и ни денаром больше. Подойди.

Грот воткнул меч в землю, потянулся к калите. Пересчитал денары и квартники, взял две горсти монет и… пересы´пал их в протянутую руку хунгура. Из ладони в ладонь.

– Не верь ему, – прошептал Якса. – Не делай этого.

Воин засмеялся, сейчас же ссыпал все в мешочек, который предусмотрительно подставил его приятель.

– У тебя хороший… кони, – указал на Перуна. – Еще их отдать или договора не быть. Ничего не поделать! – развел руками. – Ты лендич, пес. Ты согласиться на все, что хотеть великий хунгур!

Воины спрыгивали на землю и подходили, смеясь. Грот отступил к своему жеребцу, не знал, начинать танец смерти или поторговаться за минуты, которые им остались.

Хунгур в кожухе подошел к Яксе. Протянул руку к голове Перуна.

– Смотрите, братья! – крикнул. – Хороший у меня конь? Лендийский! Выиграю на нем в Бору… Дать мне его!

– Иди прочь, – выпалил Якса на языке хунгуров. – Стервоед, песий сын. Верблюжий навоз, позорящий землю и воду. Прочь, я сказал!

Хунгур дернул за поводья. Грот хотел остановить Яксу, но стоял слишком далеко. Юноша, а собственно, теперь оруженосец, пнул хунгура прямо в колено, изо всех сил, а потом ударил сплетенными руками в голову. Воин крикнул и упал на землю, покрытую ковром золотой дубовой листвы, украсив ее кровью из разбитого носа и губ.

И вдруг разверзся ад. Хунгуры кричали, спрыгивали с лошадей, бежали к Яксе. Где-то поверху свистнула стрела, завязнув в ветвях. Двое в броне из железных пластин прыгнули на оруженосца, крутя саблями, рубя, припирая его к дубу. Юноша ударился спиной о влажную кору. Припертый к дереву, не мог сбежать, а был без оружия. Вытянул руку вверх, над головой, где открывалось небольшое дупло – словно собираясь найти в нем укрытие. И вдруг…

Почувствовал шершавую рукоять меча, увенчанного круглым навершием. Ухватил ее, вырвал меч… и почувствовал, что с ним что-то происходит; отбирает его волю, туманит мысли, превращает его в яростного волка, в животное.

Он закричал и завыл, когда в его руке появился длинный ржавый меч, скрытый до этого момента в дупле векового дуба, словно он был вызван заклинанием. Движения Яксы сделались быстрыми и размытыми, непредвиденными, смертельными… Убийственными.

Хунгуры с воплями несутся к дереву, вытягивают сабли, опускают короткие копья. Якса рвется на обнаженные клинки. Не гибнет! Вдруг отбивает вверх опускающуюся саблю, втыкает меч в живот, покрытый мехом, толкает, сталкиваясь с рычащим от боли хунгуром, валит его, прорывая круг. Вытягивает клинок – красный от крови, наседает на следующего врага; тот еще не достал саблю из ножен, а уже получил в плечо.

Меч покрыт ржавчиной – он тупой, но несет боль, валит противника. Якса уже летит к следующему. Рубит в ногу, уклоняясь от удара в голову; получает в спину, но его это не останавливает. Получает в бок, лодыжку и валит еще одного противника, ломая ему ребра, руку. И вскакивает над телом – выбрасывает меч прямо в глаз кочевника. Видит, как подлетают в воздух кожаные сапоги на плоских подошвах. Как рвется и расходится броня из кожаных чешуек.