Бес в серебряной ловушке

Среда. Она не думала, что Пеппо придет снова. На прошлой неделе он расспросил ее обо всем, ради чего затеял свою авантюру.

На душе стало еще гаже. Паолине хотелось уединения за какой-нибудь тяжелой монотонной работой, которая физической усталостью поможет заглушить боль душевного вывиха. Но сестра Инес выжидательно подняла брови, и Паолина прижала к груди молитвенник, словно защищаясь:

– Уже иду, сестра.

…Он ждал ее у той же скамьи, что и в прошлый раз. Сестра Инес высилась рядом, будто монумент, олицетворяющий недремлющее око, и машинально ощипывала цветы с косматого куста барбариса.

– Полагаю, юноша, мне нет нужды напоминать вам правила, – сурово припечатала она.

– Нет, сестра, я буду нем и скромен, как придорожный камень, – мягко и почтительно ответил тот, а Паолина могла бы поклясться, что уловила секундную тень озорства, словно Пеппо собирался скорчить в подражание монахине чопорно-кислую гримасу.

Еще раз многозначительно посмотрев на Паолину, сестра Инес добавила чуть сдержанней:

– Бог вам в помощь.

Монахиня отряхнула с подола рясы сорванные цветки и двинулась прочь. Паолина же подняла глаза на Пеппо.

– Я не ждала вас. – Она с досадой отметила в своем голосе нервную нотку. – Вы ведь узнали все, о чем хотели меня расспросить.

Тетивщик секунду помолчал, и Паолина вдруг заметила, что его глаза слегка запали, а лицо кажется желтовато-бледным. Но Пеппо тут же улыбнулся одним уголком губ:

– Я пришел не расспрашивать. Просто повидаться. Ведь если я исчезну после первого же урока, эта грозная тетка непременно скажет, что вы не справились. Но, похоже, я не вовремя. Вы чем-то опечалены. – Он неловко добавил: – Быть может, мне уйти?

Паолина, отводя глаза, невольно ответила на улыбку.

– Вот еще вздор. Садитесь. Сестра Инес уже наверняка прилипла к одному из окон и ждет, когда вы начнете меня совращать. – Но, садясь рядом с тетивщиком и открывая Писание, девушка посерьезнела и проговорила почти шепотом: – Пеппо, на тебе лица нет. Тебе просто нездоровится или случилась какая-то беда?

Джузеппе сложил руки в демонстративно-молитвенном жесте:

– Заботы всегда найдутся!

Фраза прозвучала беспечно, но в этой беспечности Паолина услышала непреклонный хлопок закрытой двери и вдруг ощутила необъяснимый укол обиды.

– И то верно, – усмехнулась она, надеясь, что тетивщик не уловит в ее голосе тень недовольства.

Но он уловил и вдруг проговорил прямо и начистоту:

– Паолина, простите. Я знаю, что моя скрытность не слишком уместна после того, как я сам лез вам в душу голыми руками. Но у вас и без меня хватает тревог. Я слышу, вы долго плакали этой ночью.

Девушка уже собиралась было что-то ответить, но осеклась. Чего, собственно, она добивается? Не этого ли она хотела? Чтобы Лукавый оставил ее в покое, не втягивал еще глубже в мутную воду странных событий, бурлящую вокруг него. Но обида отчего-то все равно не отпускала…

Нахмурившись, Паолина перелистнула несколько страниц, мучительно ища способ быстро сменить тему, как вдруг Пеппо тихо спросил:

– Кто-то идет?

На дорожке появилась сестра Инес с большой корзиной. Она принялась деятельно копошиться среди зеленеющей мяты в двух десятках шагов от каменной скамьи. Паолина зашелестела страницами.

– За нами решили приглядывать получше, – прошептала она почти извиняющимся тоном. – Начнем, Джузеппе! – произнесла девушка громче и суше. – Мать настоятельница руководит нашими уроками и сегодня велела мне прочесть вам притчу о святом Иове. Вы знаете, кто это?

Пеппо поколебался:

– Какой-то мученик. В Каннареджо есть церковь, посвященная ему, верно?

Девушка кивнула и откашлялась:

– Почти что так. Простите, если мое чтение покажется вам… неловким.

…Сначала Паолина волновалась, путаясь в сложном ветхозаветном тексте, но потом голос ее окреп и речь полилась гладко и выразительно. Пеппо же, надев на лицо самое глубокомысленное выражение, приготовился стоически скучать. Но неожиданно для себя увлекся и обнаружил, что слушает о злоключениях святого праведника Иова с интересом и даже долей волнения.

Этот удивительный человек был богатым скотовладельцем и счастливым отцом десятерых детей. Но благополучие не сделало его высокомерным, напротив, Иов отличался богобоязненностью, честностью и смирением.

Сии несомненные добродетели вызвали недовольство Сатаны, и тот заявил Всевышнему, что благочестивый Иов – обыкновенный подхалим. Ведь любой станет охотно пресмыкаться перед тем, кто так щедро одарил его.

И Господь в великом гневе позволил Сатане испытать Иова всеми земными бедами, утверждая, что праведник все равно не отречется от истинной веры.

Сатана принял вызов и взялся за дело со всей душой: Иов в одночасье лишился богатств, сделавшись нищим. Затем потерял всех десятерых детей под обрушившейся кровлей дома, а сам захворал проказой и был изгнан из города.