Бесчувственные. Игры разума (СИ)

– Прости, но я не могу рассказать тебе всего, – приглушенно ответил мягкий мужской голос, заставивший девичье сердце трепетать от сожаления. – Ты должна вспомнить все сама.

– А если я не хочу вспоминать? – не веря собственным словам, сквозь платок говорила я. Пистолет в воздухе угрожающе вздернулся, в этот раз целясь прямо в лоб девианта. – Что тогда?

Озвученные с особой яростью слова заставили Коннора переменить взгляд. От него по-прежнему веяло уверенностью, мужские плечи расправлены, осанка источала потоки мужественности. Внутри плескались и страх, и ненависть, и сожаление, но даже сейчас преобладало чувство родственной связи. Наверное, именно поэтому я пришла в ужас от последующих действий детектива, чей облик резко очерчивался лунным светом из окна.

Коннор опустил руки и с холодным взглядом приблизился на расстояние метра. Теперь дуло пистолета смотрело ему точно в лоб, даже больше – бионическая кожа выше переносицы касалась холодного черного металла, обещая принять пулю в случае, если я захочу выстрелить. Он все так же был беззащитен передо мной, а вот я нарушила правило, выхватив пистолет со стола.

Мне это не понравилось. Я стояла в ступоре, не сводя взора с девианта, держа дрожащий палец на курке заряженной «малышки». Казалось, оружие дрожит вместе со мной, умоляет в моей голове не нажать случайно на спусковой курок от испуга. Где-то там за стеной продолжались уже не такие встревоженные возгласы, но они не волновали нас обоих. Мы смотрели друг другу в глаза, вновь ожидая, кто из нас первый переступит порог, ведущий в бездну.

– Тогда стреляй, – спокойно, почти шепча, ответил детектив.

Бархатный голос был таким холодным, почти безэмоциональным. Коннор стоял достаточно близко, чтобы теперь в полумраке я смогла различить его глаза. Вот они – карие, темные, искрятся ледяным блеском. Готова раствориться в его взгляде, растаять прямо здесь, превратившись в кусочек льда под весенним солнцем. За стеклянной стеной в собственной комнате неслась умиротворенная река, и именно ее потоки сейчас ощущались в этих невероятных глубоких глазах. Они казались темными, почти черными, нельзя было различить границу между радужкой и зрачком. Брови девианта не хмурились, взор был полон смиренного ожидания моего решения. Оно вновь было очевидным.

Рука дрожала, вместе с ней дрожало и сердце. Я облизывала губы в попытке усмирить ярость, что воспрянула из огня необузданного желания стать единым целым, но никак не могла совладать с эмоциями. Его светлая рубашка была помята от моих пальцев, волосы растрёпаны, но все так же прекрасны. Они лоснятся под светом луны, тонкая прядь спускается вниз к виску, заставляя меня желать только одного – убрать ее обратно в прическу, еще раз изучив волосы на жесткость.

Я снова и снова обращаюсь к нему мыслями, жалобно бегая взором по карим уверенным в своем решении глазам. Ты хочешь, чтобы я приняла решение, но я не могу! Одна часть требует отвернуться от тебя раз и навсегда, забыть, как дурной сон, но другая с самого первого нашего соприкосновения на приеме в Детройте просит, нет, вожделеет ощущать тебя рядом каждый день! Ты смотришь на меня, не замечая пистолета, и мир делится напополам, ставя меня перед нелегким выбором. Кто я? Охранник? Женщина? Имеющий будущее в штате Камски? Потерявший себя в своем прошлом? Мне так нравится блеск твоих глаз, так нравятся плотно сжатые губы, изящные черты утонченного лица. Все в твоем внешнем виде приводит меня в восторг, и в частности это касается серебряной бляшки ремня, до которой я так и не смогла дотянуться.

Господи, держу тебя на прицеле, но понимаю, что на прицеле держишь меня ты. Всякий раз видя в баре, как люди уходят в обнимку, я понимаю, что ими движет только желание секса. Но не могу сказать то же о себе, нет. Ты нужен мне, как воздух, нужен, как солнце. Понимаю это, но вновь и вновь поддаюсь треклятой красной стене, установленной чужими руками. Пистолет дрожит все сильнее с каждой секундой, и я снова начинаю ощущать то недавнее чувство. Как же я нуждаюсь в тебе. Как же я желаю (люблю?..) тебя.

– Я не могу, – голос начинал срываться от сдерживаемых слез безысходности. Кровь перестала идти, но последующее состояние за этим приступом в очередной раз позволит другим лепить из меня, как из пластилина. Как же я устала от всего этого. – Я просто не могу.

– И не сможешь, – тепло ответил андроид, точно он уже был в такой ситуации. – Как и тогда, в резиденции мистера Камски.