Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Его вкрадчивые слова переполняли меня все большим смятением. Затемненная комната стала бездной, мне срочно требовалось вырваться из этого давящего со всех сторон пространства, не говоря уже про этот вдруг ставший понимающим и теплым взор. Ладонь, судорожно сжимающая окровавленный платок, пальцами начала рыскать за спиной в поиске дверной ручки. Коннор не спускал с меня взгляда, все смотрел на меня, точно обещая светлое и прекрасное будущее. Но это было не так. Мое будущее покрыто одиночеством, вечной службой в рядах Камски! Куда бы я ни свернула со своего пути, что бы ни делала, этот человек будет единственным моим спутником, учитывая, как много я ему задолжала с момента своего пробуждения!

Когда терпение начало кончаться, а зудящее чувство в голове подкинуло мысль о бессмысленности поисков выхода, пальцы наконец нащупали холодную ручку и дернули ее вниз. Яркий свет на мгновение осветил детектива в белой рубашке и черных брюках. Он все так же стоял в полной готовности словить пулю, всем своим видом показывал желание умереть от моей руки. Но я не могу позволить ему умереть. Кажется, даже смерть Элайджи теперь мне не кажется такой уж страшной по сравнению со смертью малознакомого мне детектива, что когда-то потерял свою прекрасную розу. И теперь очень сильно скучал.

В последний раз бросив сожалеющий взор на девианта, я быстрым шагом пустилась из комнаты, прочь по коридору. Стук тонких шпилек отзывался ухом в тишине сознания, проносился в воздухе, как выстрелы невидимых зрителей, что теперь смотрят со всех сторон унижающе, презрительно. Помещения сменялись друг за другом, ноги несли меня как можно дальше от возбужденных голосов из холла, от темной комнаты, где было оставлено мое сердце. Шуршание подола платья было единственным, что в реальности преследовало меня. На деле же бренное тело догоняли сотни мыслей и чувств, и все они как вертелись вокруг одного единственного создания – вокруг андроида с глубокими карими глазами и требующими ответа руками.

Завернув за какой-то угол, я вдруг ощутила накатившую слабость во всех мышцах разом. Даже желудок просился освобождения, хотя в него не закидывалось ничего с самого обеда. Потеряв все силы, я облокотилась о стену в маленькой светлом закутке коридора и спиной поползла вниз. Холодная деревянная поверхность поприветствовала меня, точно все это время именно она и ждала меня в этом никому не нужном коридоре, освещенном яркими настенными лампами. Куча миниатюрных картин должны были вызывать у посетителей чувство умиротворения, но меня они отчего-то бесили. Закрыв глаза и подобрав к себе колени, я спрятала лицо в дрожащих ногах.

Во мне так много эмоций, так много чувств. Ненависть и ярость сошли на «нет» сразу, как только женская туфля переступила порог погруженной в полумрак комнаты. Теперь на их месте страх и обреченность. Приступы становились все сильнее. Да, на заброшке я ощущала себя куда хуже, но там приступ боли был спровоцирован животным испугом от нахлынувших галлюцинаций (воспоминаний). В комнате с темными стенами во мне бушевал огонь желания слиться воедино с девиантом, что может вызывать опасность. Отчасти это и стало причиной не такого тяжелого состояния в процессе повышения кровеносного давления. Отчасти его опасность и стала лишь малой причиной появления столь бешеных потребностей оказаться рядом.

Отлипнув от коленок, я дрожащими пальцами коснулась правой ключицы. Ощущение его губ было таким ярким, как россыпь фейерверка в глазах совсем еще маленького ребенка. Тепло до сих пор блуждает по телу, и теперь с утихшим гневом это тепло ощущалось еще сильнее. Внутри меня бесновались тысячи языков пламени, помню, как прижималась к «живому» всем телом в попытке показать желание полностью довериться. Даже там по телу бежала мелкая дрожь, даже здесь по коже продолжают бежать мурашки от прикосновения детектива.

Разве это возможно? Я знаю его всего несколько дней, но уже готова подчиняться без какой-либо корыстной мысли. Пока Гэвин Рид испытывал мое терпение, детектив Коннор вызывал потребность сбросить одежду. Холодный шелк на теле смешивался с ощущениями жаркой ладони, что трепетно, но жадно сжимала бедро. Он был так близко… успел даже коснуться белья, заставив меня едва не задохнуться от вспышки сексуального влечения. И если бы не эта сраная красная стена с головной болью, я бы наверняка отдалась малознакомому созданию прямо на холодном лакированном столе.