Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Я снова попыталась протянуть руку к преграде. Тепло от нее исходило едва различимое, но и могильного холода от расползающегося позади мрака не было. Тот, чуя мое приближение к истине, боялся приближаться слишком сильно. Его языки робко попытались дотянуться до моих укрытых рубашкой плеч, однако уже в следующую секунду тут же отпрянули. Вместе с ними исчезла и красная стена.

Сонно оторвавшись от подушки, я прищурено осмотрела комнату. Уже скомканное одеяло, сменившая красную дорожку сцена в свете прожекторов на экране телевизора, отблескивающее холодным винным оттенком платье рядом с постелью. Ничего не изменилось. Тогда от чего же я проснулась?

Стоило этой мысли промелькнуть в голове, как из гостиной комнаты раздался стук. Три негромких удара по двери, так всегда просилось войти только одно существо. Вновь нарастающий гнев вырывался изнутри разъяренным, но приглушенным стоном. Выпутавшись из одеяла, я медленно протопала в гостевой зал, прикрывая глаза от света яркого пламени камина. Дверная ручка холодом взбудоражила меня, заставив окончательно прийти в реальность. Дверь еще не успела до конца отвориться, когда я, начиная сонную тираду, потерла глаз.

– Ричард, твою мать, какого хрена тебя принесло…

Это был не Ричард. И это буквально заставило меня ошарашенно заткнуться, застыв с вздернувшейся к сонным глазам рукой.

Коннор стоял напротив, смотря сверху вниз взволнованным взором. Светлые лучи каминного пламени играли в его карих потемневших глазах, взгляд которых в сию же секунду заставил меня резко забыть про сонливость, про красную стену и андроида за ней. Исчез бубнеж телевизора из другой комнаты, исчезли мысли о недавней ситуации с Ричардом. Ничего вокруг не было, кроме Коннора в его изящном мужском костюме, черном галстуке и с жесткими уложенными волосами.

Бегло осмотрев коридор за спиной девианта, я онемевшими ногами отошла в сторону. Детективу не нужно было отдельное приглашение. Почти настежь распахнутая дверь стала этим самым приглашением, и Коннор, не сводя с меня взгляда, прошел внутрь гостевого холла.

Сказать, что мне было неловко – ничего не сказать. Приталенный выглаженный черный костюм андроида сидел на нем восхитительно, точно сшит был по индивидуальным меркам. Его волосы зачесаны назад, разве что вниз спускается темная прядь у левого виска. Подтянутая осанка, расправленные плечи, ясность в блестящих глазах девианта. И я: просторная мужская рубашка, под которым лишь полный комплект белья; спутавшиеся волосы, сонные глаза, опущенные плечи. Коннор рядом смотрелся новеньким еще горячим долларом. Я была настолько уставшей и в то же время возбужденной, что даже не смогла провести аналогию с собой.

Закрыв дверь и вставив ключ-карту в приемник, дабы заблокировать вход для посторонних, я спиной прижалась к холодной поверхности и взволнованно посмотрела в темные глаза андроида. Его облик теперь очерчивался яркими оранжевыми красками каминного пламени, силуэт стал еще более грозным и притягательным. Такие мужские сильные плечи, не менее сильные опущенные вдоль тела руки, слегка приподнятый заостренный подбородок, бликующая рыжим прядь волос. Как же прекрасны были эти приоткрытые губы, как изумителен затуманенный взгляд. Между нами были метров шесть, и пока Ричард в метре от меня вызывал желание отпрянуть, Коннор даже на таком расстоянии пропитывал меня потребностью сблизиться, прочувствовать требовательность рук на своем теле.

Вот оно. Искрящееся чувство страсти и трепета в груди, во всех мышцах сразу. Я не могла заставить себя сдвинуться хоть на шаг вперед, касалась ладонями и спиной двери, наслаждаясь визуальным контактом с девиантом. Нельзя быть таким прекрасным. Нельзя среди сотен, тысяч, миллионов и миллиардов созданий быть единственным, кто способен разжечь пламя в конкретном человеке. Нельзя. Но он смог это «нельзя» преодолеть.

Учащенный пульс сбивал дыхание, и едва андроид уже хотел открыть рот, как я сделала шаг вперед. Коннор застыл. Смотрел на меня слегка прищуренными глазами с невысказанными словами на полных губах. Я знаю, он здесь для того, чтобы о чем-то оповестить меня. Убеждена в этом, словно бы ощущаю его потребность высказаться через укрепившуюся ментальную связь. Но я не хотела давать ему говорить, не желала нарушать эту упоительную жаркую тишину. Гостевой зал был просторным, стены высились вверх не меньше, чем на семь метров, но мы словно бы были в закрытом узком помещении, так сильно ощущалось тепло между двумя существами. Никто из нас друг другу ничего не был должен. Однако заставляющий дышать чаще зрительный контакт и произошедшее в темной комнате на приеме безмолвно указывало на взаимную потребность друг другу задолжать.