Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Тем не менее, пока я сжимала и разжимала кулаки, сверля спину Камски недовольными глазами, сам мужчина проговаривал следующие слова вкрадчиво. Он был полностью погружен вниманием в монитор, но меня нельзя было этим подкупить. На самом деле босс всем вниманием витает вокруг меня — стремительно нагревающую воздух вокруг от злости.

— Разве я говорил, что к чему-либо его принуждаю? — босс сделал несколько ударов по клавиатуре, выведя длинный кусок горящего красным цветом кода на второй экран. — То была инициатива самого Ричарда, и я с ним полностью согласен.

О, как мило! Мальчик начал проявлять заботу по отношению к… к кому? Мне или мистеру Камски? Первое точно вряд ли, а вот второе имеет место быть. Ведь Ричард все еще считал себя машиной, призванной безоговорочно служить своему создателю. Не говоря уже о представшей ему возможности поиздеваться над «верным» сотрудником своего хозяина.

Скрестив руки на груди, я с ехидной ухмылкой заставила Элайджу развернуться к себе своим самодовольным голосом. Облик детектива за спиной постепенно начинал исчезать за своей ненадобностью.

— Надо же. Самодиагностика, инициативы… не кажется ли тебе, босс, что с твоим дружком что-то не так? С каких пор он стал так себя вести?

— Наверное, с тех пор, как ты проявляешь к нему неоднозначный любовный интерес.

Произнесенные разворачивающимся на стуле Камски слова были как гром среди ясного неба. Они не вызвали у меня страха или испуга, но вот возмущения подбавили изрядно. Я все в той же манере держала руки на груди, саркастично вздернув один уголок губ вверх.

— Боже, вы только послушайте это. Несчастный мальчик, так сильно обиделся, что побежал жаловаться своему папочке, — не знала, что могу быть настолько язвительной. Мистер Камски от таких слов удрученно усмехнулся, не сводя с меня взора. Что-то за этим взглядом крылось, и это что-то было нехорошее. Как идеальная гладь затихшего моря перед скорой длительной бурей. — Небось, плакался в жилетку, жалуясь на разбитое сердце.

— К счастью, Ричард избавил меня от этих мучений, — Элайджа, не глядя, сделал несколько ударов пальцем по клавиатуре, и сборочный цех пришел в движение. Однако меня не интересовало то, что происходило напротив. Все мое внимание было сосредоточено на мужских губах, в следующее мгновение произносящих следующее, — однако он поведал мне много интересного, в частности про присутствие в твоем номере постороннего.

Облик детектива за спиной материализовался так же резко, как и движения сошедшей с платформы белой Хлои. Девушка-машина смотрела на меня учтиво, с улыбкой, не смущаясь своего оголенного перламутрового вида. Тот андроид, что незримо для всех стоял позади, напротив: встревоженно перекидывал свой взор с замершей меня на сидящего в кресле Элайджу. Кажется, я даже слышала его шепот в голове, но не знала, кому именно он принадлежит: полицейскому с искусственным сердцем или второй личности. Ведь их голоса были абсолютно идентичны, и теперь один из них вторит всего две фразы, перебивающие биение напрягшихся в висках вен:

Дыши ровно… просто дыши ровно…

Я дышала. Всеми мыслями обращалась к стоящему слева воображаемому облику и дышала. Нет, это была не вторая личность. Это был детектив, протягивающий в темноте с мерцающими экранами руки.

— Что еще тебе рассказал Ричард? — холодно спросила я, отчего Хлоя рядом с легкой тревогой забегала глазами от меня к Камски. Последний устало вздернул уголки губ.

— Предостаточно, чтобы сделать выводы о ваших отношениях с детективом Коннором, — отчужденно бросил Элайджа.

— Что ж. Раз он все тебе докладывает, то, должно быть, ты знаешь, что он нашел меня в ванной комнате в луже крови, — ехидно переспросил женский голос, заставляя образовавшуюся тишину пропитываться напряжением.

Конечно, он не знал. Ричард не стал бы рассказывать Элайдже такие тонкости моего странного поведения, ведь его мотивы были для меня как на ладони: унизить, показать боссу какая я неправильная, неверная. Андроид, желающий отыграться за вчерашний несостоявшийся поцелуй, рассказал Камски то, что следовало тому знать. Уточнять обстоятельства в виде крови на ковре и лице сотрудника ведь было для этого необязательно, верно?

Завидев, как мистер Камски недоуменно хмурится, я саркастично сжала губы и посмотрела в пол. Желания оставаться в подвале у меня больше не было, тем более что время подходило к одиннадцати часам. В иной ситуации я могла бы не задумываться о возможном опоздании на сеанс, ведь я бы и не собиралась его посещать. Однако там, наверху меня ждал ублюдок-андроид, желающий покинуть этот мир в страхе и ужасе. Избежать сеанса не удастся.

— Не важно, — оборвала я желающего что-то сказать Камски, едва тот открыл рот. — Я больше не желаю слышать это мерзкое имя, и тебе не советую его произносить.

Сделав театральный реверанс как можно ниже, я, не сводя с Камски раздраженных глаз, отчетливо проговорила каждое слово:

— Прошу меня простить, мистер Камски. Но с вашего позволения меня ждет психолог.