Бесчувственные. Игры разума (СИ)

– Знаете что! Катитесь вы к черту! Вы и ваши чертовы бумаги! Сами отдадите своему треклятому Риду! – я шипела, буквально исходила на ярость, умудрялась затыкать вознамерившегося что-то ответить лейтенанта, при этом успешно игнорируя взор карих глаз в спину. Терпение окончательно лопнуло, как мыльный пузырь. Иначе и быть не могло. – Задолбало, что весь ваш гребаный отдел смотрит на меня, как на убийцу Кеннеди! Уже сил нет терпеть эти ненавистные взгляды и оскорбления без каких-либо объяснений!

– Так может, извилинами нужно пользоваться, а не задницей?!

– Сейчас задницей пользуетесь только вы, лейтенант!

Мы выплевывали друг другу в лицо все больше и больше дерьма, в то время как детектив за спиной боялся вмешиваться в эту словесную перепалку, хоть и предпринимал попытки открыть рот. Все же ему повезло, что он ничего не успел сказать: точно бы получил в морду. Неизвестно даже от кого именно: взбешенной меня или еще более взбешенного седого напарника.

Я уже хотела развернуться и уйти прочь, остановив поток ненависти на этом пороге, однако лейтенант Андерсон, видимо, был готов полностью погрузиться в омут из оскорблений. Мы могли остановиться, здесь и сейчас. Не дать себе пасть ниже плинтуса, показывая свои истинные не самые приятные сущности. Но кое-кому было мало сказанного, и потому в спину прилетело следующее:

– Беги, беги к своему гению-пижону, истеричка.

– Да лучше остаться с мистером Камски, чем работать с вами – кучкой придурков! – я резко обернулась, уже сойдя с одной ступеньки вниз. Если этот идиот и вправду не остановится, то я, как снежный ком, начну катиться без возможности затормозить. – Он, по крайней мере, грязью с ног до головы не поливает! Не знаю, как протекало наше сотрудничество, но теперь и знать не желаю!

– Ну и пожалуйста! – Андерсон, кинув оставшиеся немногочисленные листы на пол, громко захлопнул дверь.

– Ну и не за что! – в той же яростной манере крикнула я в ответ.

Яркие краски покрывали небо. Звезды начинали пробиваться сквозь пелену затянувшихся туч, как бы стараясь согреть своими тусклыми лучами город. Я могла бы сейчас смотреть на них, упиваясь красотой галактики, а вместо этого насыщаюсь яростью к Андерсону и ненавистью к стоящему за спиной детективу с удивительными чертами лица. Последний не решался нарушить мой покой своими движениями. Спина сквозь ткани плаща и рубашки испытывала на себе тяжелый обеспокоенный взор, отвечая сворой мурашек на коже.

Простояв в тишине не меньше половины минуты, я, не глядя на андроида, постаралась пройти мимо к своей машине. Руки судорожно сжимались в кулаки, мне было так злобно и страшно, что я готова была спрятаться в доме этого сраного Хэнка Андерсона, параллельно выгнав разъяренного хозяина на улицу. Я опять осознаю себя центром вселенной, на который со всех сторон тычут множество насмешливых пальцев. Я была практически уже позади детектива, как плечо ощутило мужскую ладонь, бережно заставляющую затормозить.

– Анна, стой…

– Не смей, – мой голос был больше похож на шипение гремучей змеи. Она настороженно смотрит в глаза нарушившего покой, грозно гремя своим хвостом. Так же и я: судорожно вырываю плечо из руки андроида, смотря ему прямо в карие глубокие глаза. – Никогда больше не приближайся, иначе в следующий раз я выстрелю.

Я не кричала, но голос мой дрожал. Я не прикасалась к детективу, но при этом меня била мелкая дрожь от воспоминаний отчужденного «Прости, но ты не Анна». Джон Майкл Дориан уверял в неважности поверхностных чувств, и я была с ним в некотором роде согласна, но как же мне было страшно рядом с этим существом. В его нахмуренных блестящих глазах и приоткрытых от невозможности все высказать губах можно было прочитать больше, чем если бы он оправдывался за вчерашнее. Умерщвленный внутри человек не позволял мне смотреть в лицо девианта слишком долго, и я, прикусывая губы до крови во рту, понеслась обратно к машине. Вскоре дверь за мной захлопнулась, сама же я откинута на спинку сиденья.

Так много чувств и в то же время пустоты внутри. Ненависть смешивается с обреченным осознанием своего принадлежания детективу, я ощущала все тот же поток противоречивых чувств целый день, и он успешно задвигал голод, сонливость, некоторое время даже шум крови в голове. Несколько часов назад я задавалась вопросом: что испытаю к девианту с темными жесткими волосами и тепло-холодными руками после того, как смогла остудить бушующую ненависть? И я получила ответ на вопрос.

Страх.