Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Вечер близился к завершению, и редкие гуляки в лице девиантов и людей выползли наружу под шепот моросящего дождя. Здание мэрии не пустовало. Андроидов здесь становилось все больше, к моему не удивлению, митингующих даже восполнили ряды полицейских. Я бы могла сейчас судорожно искать среди синих униформ одного единственного детектива с блестящими зачесанными прядями волос и всегда ровной уверенной осанкой. Даже когда девиант сидел рядом на пассажирском сиденье, он все равно источал притягательные потоки стойкости и мужественности. Сейчас злость меня уже отпустила, рефлексивный страх развеялся из-за отсутствия раздражителя, и я не ищу взором спину детектива в этой толпе. Я и так знаю, где находится моя вселенная.

Надо же… все больше удивляюсь тому, насколько сложна человеческая психика. Многими веками поэты и певцы воспевают удивительное чувство, благодаря которому люди находят свою родственную душу. Как-то на просторах интернета я даже наткнулась на восхитительную историю, на деле миф древних времен. Строки тогда мне казались розовыми соплями, но сейчас они иронично воспроизводятся в голове. Все мы когда-то были едиными и целыми, все имели свое продолжение в том, кто держал нас за руку, не переставая. Но кому-то прогневанному сверху захотелось разлучить родственные души, вырвав их с корнями друг у друга и раскидав по всей планете. Кажется, я чувствую себя такой душой. Угнетенной, стремящейся стоять плечом к плечу с собранным из пластика созданием, которое по всем законам природы не должно иметь чувств и гендера. Но как же детектив прикасался ко мне прошлой ночью… как трепетно гладил волосы на подушке, как прекрасно сверкали его глаза, отсвечивая орущим телевизором. Он был со мной здесь, всем телом и программами, но при этом остался верен кому-то другому, чье имя теперь начинает разрушать все мои рамки. Я ненавижу ее, хочу найти и уничтожить, придушить собственными руками! Так сильно сцепить на ее горле пальцы, как сейчас они сжимают скрипящий от давления руль! И все же понимаю, что от этих желаний и этого гнева не будет проку. Окружающие настойчиво называют меня чужим именем, даже Дориан окликнул меня иначе, не как обычно. Я не готова была осознать эту истину, отталкивала от себя реальность, не желая признавать свое истинное «Я». Хоть и гнала машину сквозь сумерки и дождь, навстречу новым воспоминаниям.

Дорога заняла не меньше сорока минут. Перебраться из одного района в другой под поздний вечер стало той еще проблемой. Местные офисные работники, да вообще все медленно перебирались из рабочих зданий в жилые дома, и теперь приходилось торчать едва ли не на каждом светофоре в пробках. На одной из таких дорог я, уже успокоившаяся и раздраженная от безделья, принялась шариться в телефоне. Сообщение от Рида с адресом лейтенанта и улицей Зендер-стрит (кто бы сомневался), уведомление о кончающейся батарее и несколько пропущенных звонков. Как ни странно, я не испытала ни удивления, ни страха, увидев в адресной строке звонящего имя босса. Да и черт с ним. Я слишком задолбалась за этот день, чтобы продолжать вкупе с прежними эмоциями еще и вину ощущать. Пусть хоть сквозь землю провалится сейчас, я все равно не вернусь домой, пока окончательно не обрету себя саму.

Улица Томпсон не казалась мне знакомой. Я медленно проезжала мимо разноцветных и разношерстных коттеджей, которые в своей величественности, казалось, выросли прямо из земли. Большинство зданий были жилыми, по крайней мере во многих окнах горел свет. Автомобиль прогнал меня по дороге от одного конца улицы в другой один раз, и я, совершено ничего не понимая, припарковала кадиллак у обочины крайнего дома. Странно. Лейтенант Андерсон отчетливо назвал именно этот адрес, правда, не назвал номера дома. Однако я не могла перепутать слова даже в порывах злости.

Неужели подарки вселенной на этом закончены? Отрицательно мотнув головой вдруг возникшей из ниоткуда мысли, я заглушила мотор и выбралась наружу. Дождь продолжал идти, оставляя на темных волосах мелкие капли.

Хмурый взор блуждал по крышам коттеджей, тут и там потихоньку зажигались все новые и новые лампы на крыльцах, уличные фонари освещали дорогу. Я нерешительно сделала несколько шагов по тротуару, поняла, чего именно мне не хватало: пешего передвижения. Руки не могли привести меня к нужному месту, используя руль автомобиля – ведь я никогда не водила машину по этой улице… мозги не могли подсказать правильное направление – ведь память была разделена уже не пульсирующей стеной с огромными острыми краями наверху. А вот ноги… ноги могли. И именно они вели меня вперед, позволяя глазам блуждать по жилым участкам.

Вот свет в окне серого высокого коттеджа. Старушка в компании молодого человека с всклокоченными волосами мило пьет чай на кухне. Судя по лицам, оба человека приходятся друг другу родственниками: так много схожих черт. Меня интересовали не родственные связи. Меня интересовало клетчатое одеяло, скинутое на лавочку на крыльце ее дома. Такое знакомое, такое… теплое.