Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Погруженная в свет телевизионного экрана и свет из коридора спальня не наполнялась всхлипами и стонами. В воздухе не стояла атмосфера желания, страсти. Ведь дарить себя друг другу можно и без секса, хоть последний и очень важен. Все, что мы делали – придавались трепетным поцелуям, прижимаясь друг к другу в потеплевшей постели, шурша одеялами и подушками. Изредка откуда-то снизу доносился веселый тявк собаки, что вовсю изучала свои новые апартаменты. Мы не обращали внимания. Продолжали наполнять стены комнаты звуками поцелуев, иногда запуская руки под футболки.

Он снова повышал температуру тела, снова лишил кисти рук бионической оболочки. Кожа покрывалась мурашками от почти ледяных прикосновений, однако вскоре его ладони стали почти такими же теплыми из-за постоянного контакта с человеческим телом. Коннор не позволял мне уходить от его губ, заставлял сплетаться языками в нежном танце, изредка хмурился от запахов серотонина и толики дофамина, что источает женское тело. Мне и самой нравилось блуждать под серой футболкой своими теплыми руками. Изучать каждый изгиб мужского тела, пытаться размять мышцы, которых нет. Мне нравилось целовать его шею, тереться носом о биосинтетическую кожу, хоть андроид и не имел запахов. Шум новостной ленты в телевизоре проскакивал мимо, никто из нас не был заинтересован в новостях, шоу или что бы там не могло идти. Нам вполне хватало общества друг друга, позволяющего быть самим собой, делить один мир на двоих.

Все это было слишком волшебным, чтобы быть реальностью. Иногда я, вдруг заподозрив, что это сон, открывала покрытые пеленой глаза, робко заглядывала в черные зрачки. И это вызывало в нем улыбку. Нами и впрямь было много преодолено. Общее желание сохранить свою «первозданность», общее желание постараться ужиться в новом мире. Мы раз за разом изучали друг друга, перебарывали границы. Помню даже моменты, когда мы друг друга обходили стороной, когда пропитывались общей неприязнью, когда старались просто ужиться под крылом одного наставника. Коннор был машиной и носил серый пиджак со светодиодами. Я была солдатом и каждый день надевала черный комбинезон. Наша одежда и наши установки были ярлыками. Я не буду по этому скучать. Я буду наслаждаться новыми нами, открывая в своем андроиде так много нового.

За окном давно наступила ночь. Чистое небо позволяло звездам, луне и вселенной наблюдать за нами, закручивать вокруг нас, на постели, целую галактику. Я все так же позволяла Коннору покрывать мою кожу поцелуями, щекотать лицо выбившейся жесткой прядью, с тусклой болью сжимать человеческую кожу белыми руками. Это все было даже лучше, чем секс. Это и было то, что происходит между двумя душами, а не телами.

Чавкающий и одновременно рычащий шум вывел нас из странного транса. Мы оба озадаченно посмотрели в сторону выхода, и только когда я опасливо приподнялась на локтях – тут же обреченно полноценно села на кровать, с некоторой укоризной глядя на лежащего рядом Коннора.

– Что? – забеспокоился девиант, нахмурившись и сев на постель. Теперь мы оба смотрели на порог спальни.

Щенок сербернара, покрытый рыжими пятнами и с черными ушами, вовсю воевал с моим правым военным ботинком, что был брошен у входа по возвращению из автосалона. Звуки ворчания, пыхтения и скрежета зубов по коже едва перекрывали говор ведущей новостей, однако они были такими яростными, что я принялась посылать ботинку сожалеющие телепатические сигналы. Коннор от вида разыгравшейся собаки тепло усмехнулся:

– Хэнк предупреждал насчет обуви, – как бы в оправдание собаке произнес Коннор.

Я посмотрела на него так саркастично, что андроид тут же вскинул брови. Не удивлена, почему он напомнил о предупреждении лейтенанта. Меня ведь воспитывали семья военного и правительственное подразделение, как бойца, верно? Наверняка считал, что и у меня будут соответствующие методы воспитания. Не зря считал. Дать по жопе собаке мне захотелось, но действовать на нервы Коннору я не стала. Только подползла к краю кровати и затащила тут же принявшуюся от радости повизгивать собаку на постель.

– Да ботинки-то не жалко. Пусть хоть синим огнем сгорят, завтра же к чертям вместе с формой сожгу, – я призналась андроиду в своих планах, усадив новоиспеченного жителя дома между нами. Коннор тут же принялся чесать псу пузо, улыбаясь едва ли не во все тридцать два зуба. – Но чувствую, что воспитание будет сложным процессом, учитывая, что в доме живут типичные дипломат и солдат.

– Животное я в обиду не дам, – Коннор подвинул к себе собаку, предупреждающе взглянув на меня.

– О, как мило. Ты обо мне заботишься.

Андроид саркастично усмехнулся, однако, видимо, шутка его зацепила. Даже слишком, учитывая, с каким деловитым тоном Коннор продолжил мою мысль на тему животного мира:

– Я понимаю, что согласно теории Дарвинизма люди относятся к классу Млекопитающих и отряду Приматов, однако все же уверен, что вы, мисс Гойл, все же способны самостоятельно мыслить, и вас не придется воспитывать.

– Так, ладно, – я отвернулась от андроида, махнув рукой. – Шутка затянулась.