Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Коннор согласно кивнул, вновь начав наглаживать скулящую от удовольствия собаку.

– Я все равно рано или поздно заведу кошку, – что уж сказать, я даже с некоторой завистью смотрела на то, как эти двое ладят друг с другом. Собак я не шибко сильно любила, а вот кошек просто обожала. Всего один раз видела питомца Рида, и до сих пор помню этот мурчащий комок меха на руках.

Андроид не обращал на меня внимания, полностью погрузившись в общение с Лесси. Однако слова мои он не оставил без ответа, сменив недавний саркастичный тон на учтивый:

– Это твой дом, – не отрывая взгляда от пытающейся его укусить собаки, спокойно без какого-либо намека отозвался Коннор. – Ты можешь делать с ним все, что тебе хочется.

– Нет, Коннор. Это не мой дом. Это наш дом.

Эти слова были сказаны с теплом и уютом. Таким, на какое способны только самые близкие, ценящие друг друга люди. Коннор с нескрываемой благодарностью посмотрел мне в глаза, слегка вздернув уголок губ.

Как бы я не завидовала этой парочке, мне все же нравилось наблюдать за тем, как столь разные существа радуют друг друга своим обществом. В этом я даже видела нас – таких разных, совершенно чуждых по своей природе, но при этом тянущихся друг к другу в поиске родственного душевного тепла.

Мысли о столь странном тандеме напомнила мне о речах человека, что дал шанс вернуть все как было, отказавшись поступать по указке Камски. Почти всю дорогу домой из автосалона мы привели в тишине, и Коннор понимал, почему я не желала говорить. Я обдумывала. Размышляла. Взвешивала все «за» и «против», желая уже окончательно принять решение относительно стажировки у Дориана. К выводу я пришла только сейчас, отмечая все детали, что делали Джона положительным человеком.

– Коннор, – я тихо позвала андроида, скрестив ноги и так же принявшись чесать пса. Лесси от такого переизбытка внимания едва ли не завизжала. – Думаю, я все-таки приму предложение Дориана.

Коннор не сразу понял, о ком идет речь. Ведь я ему так ни разу и не называла имен и фамилий. Однако слово «предложение» заставило девианта нахмуриться и выпрямиться, глядя мне в глаза.

– Ты уверена в этом? – аккуратно переспросил Коннор, и его прядь от движения головы слегка колыхнулась. В обеспокоенных глазах отражался свет экрана телевизора. – То есть, ты знаешь этого человека, и я не могу решать за тебя, однако я бы не хотел, чтобы ты забывала, какую именно роль он сыграл во всем случившемся.

Такой обеспокоенный, такой взволнованный. Я улыбалась своему Коннору, изучая взором темные родинки, изгибы скул, чуть приоткрывшиеся в ожидании ответа полные губы, к которым хотелось прикоснуться. Густые волосы блестели, грудная клетка имитировала вздохи. Он был прекрасным, оставаясь машиной. Стал еще прекрасней, ощутив себя человеком.

Уверено кивнув головой, я отпустила собаку и теперь подушечкой большого пальца бережно изучала его губы на шероховатость. Это вызвало в нем ответную улыбку.

– Думаю, что уверена, – почти шепотом проговаривала я, вспоминая на вкус поцелуи девианта.

Очень хотелось ощутить его снова, так рядом, так близко. Прижаться к мужской широкой груди, позволить сделать меня беззащитной и слабой, отдавшись в полное подчинение машине. Однако это пришлось отложить. Ведь уже в следующее мгновение мы оба, как ошпаренные кипятком, недоуменно и одновременно тревожно смотрели в телевизор, где чуть возбужденная новостями диктор вещала на всю страну.

***

Эмильда все так же стояла у окна, наблюдая за разыгравшимся рассветом. Ей не было холодно, но руки с разведенными плечами обхватывали тело. Ей не было страшно, но тело не желало двигаться. Как долго она ждала этого момента, как долго она шла к цели, что многие годы назад перед ней поставил ушедший на пенсию бывший директор подразделения. Он очень дорожил своим объектом, отдавал себя всего на благополучие организации, пусть при этом он был обычным полного чувств человеком. Но выбрав ее, он не прогадал. И не прогадал, перед собственной кончиной поставив на ее мотивационной верхушке смерть одного человека. Рейн даже было по расчетливому жаль, что бывший директор этого так и не узнает. Зато сама Рейн будет еще долго прокручивать эти минуты в своей голове, насыщаясь холодным наслаждением от поставленной напротив цели галочки.

– Надеюсь, полет прошел успешно, – отметила женщина, не глядя на сидящего за спиной мужчину.

– Было бы куда приятней, если бы не рефлексия, требующая общества некоторых людей, – привычно растягивая слова, признался Камски. Бокал его не опустел даже на половину.

– Ты должен был понимать, к чему это все приведет, – говорить без лишней официальной мишуры было непривычно, но Рейн даже наслаждалась обществом того, за кем гонялась многие годы. – Залезть на нашу территорию было рискованно.