Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Мы не встречались вот уже пятнадцать лет, и с того момента в нем так много изменилось: некогда подтянутое тело слегка округлилось, в частности выдавая возраст в районе выпирающего из-под серой футболки живота; ямочки по углам губ стали еще заметнее, но то было последствие не стираемой с лица улыбки; излюбленные комбинезоны цвета «сафари» с коричневыми ремнями на поясе сменились на уличную одежду обычного мужчины; на безымянном пальце красовалось золотое кольцо. Все это так сильно разнилось с любимым дядей Ди, что когда-то в далеком прошлом прожил несколько лет в одном доме с семейством Гойл. Со стыдом признавалась себе, что после смерти Дака никогда о нем не вспоминала, но зато сейчас пытаюсь дышать спокойно, полностью увязнув во всплывающих перед глазами картинках и рассказах дяди – любителя экзотических мест и ратующего за сохранность природы.

– Выглядишь потрясающе! – я пыталась унять дикий восторг в груди, напрочь забыв о Конноре. Андроид однако не смел прерывать наше маленькое безумство, с улыбкой изучая наше поведение. – Боже, Ди, пятнадцать лет прошло!

– Кто бы говорил, белка, – все подшучивал мужчина, явно испытывающий ту же радость, что и его племянница. – Тебе ж лет тридцать должно быть, а выглядишь, как студентка! Это все наши гены. Ну и Гойл тоже немного постарался.

Мужчина в который раз беспечно и искренне засмеялся. Как много радости в его глазах, как много тепла и уюта сочится из этого человека! Дядя Ди был единственным, кроме бабули, родственником по линии матери, которого я видела в лицо. Наше общение насчитывало всего несколько лет, которые дядя был вынужден приткнуться в дом сестры из-за какой-то безнадежной ситуации, но даже этих нескольких лет хватило, чтобы полюбить его истории о приключениях в странах Южной Америки, а так же приноровиться к его шутливым колкостям. Последние сильно разнились с подколами отца, который всегда использовал только черный юмор.

– Ты же должен быть в Южной Америке! Спасать Амазонку от пересыхания, – я нарочно сурово произнесла последние слова, выделяя важность работы дяди. Если и были люди в мире, что ратовали за сохранность экологии, при этом подкрепляя слова действиями, то дядя Ди был первый в их рядах. Большую часть жизни до нашей последней встречи на похоронах матери мужчина участвовал в различных проектах и спасательных «операциях». Последняя из них была направлена в сторону сохранения некоторых притоков Амазонки от пересыхания.

– Да от Амазонки осталась одна гребаная лужа, – дядя махнул рукой, ненароком цепляясь взглядом за Коннора, что стоял позади. Только завидев его неприкрытый интерес к андроиду, я поспешила развернуться так, чтобы видеть обоих.

– Коннор, это Дмитрий Роза, старший брат моей матери и соответственно мой дядя, – попытка состроить серьезное лицо провалилась, ведь я все еще не могла отойти от искрящихся чувств в груди, то и дело, что пялясь в лицо мужчины в возрасте. Ди уважительно протянул руку андроиду, и тот ответил ему тем же. – Мы довольно давно не виделись.

– Мы уже заочно знакомы, – их хитрые взгляды в сторону друг друга окончательно расставили все по местам. Еще в момент прозвучавшего за спиной голоса в голове мелькнула догадка, кого именно ждал девиант и зачем сюда меня притащил, но сейчас эта догадка стояла ярким пламенем перед ошарашенными глазами. Я саркастично, но благодарно посмотрела на андроида, который был полностью занят встреченной вживую личностью. – Не так ли, Коннор?

– Приятно увидеть вас в живую, Дмитрий.

– Да вы просто те еще партизаны, ребята!

Мы еще несколько минут стояли, улыбаясь и перекидываясь веселыми фразами. Точнее, перекидывались мы с дядей, сам Коннор все так же находился в сторонке, лишь изредка отвечая на адресующиеся ему вопросы. Которые, кстати, быстро намекнули мне на то, что Ди не знает о природе девианта.

Развернувшись к мраморным плитам, Ди уложил натруженные, широкие ладони в карманы джинс. В его глазах, ровно как и в моих минут десять назад была только теплая тоска вперемешку с остатками радости от встречи с племянницей. Сложив руки на груди, я вновь устремила взор на золотые надписи.

– Каждую неделю сюда прихожу, – басовитый, прокуренный голос мужчины терялся в шуршании листвы ивы, но и я, и Коннор, что стояли рядом, отчетливо слышали каждое слово. – Сторож отказывался брать плату, говорил, что платится откуда-то со стороны. Я-то уж думал, что и ты потерялась где-нибудь, а оказывается, не так далеко ты и была.

– У меня были… сложные годы, – нежелание вспоминать службу одолевало, но подразделение, Эмильда и катана выплывали в мыслях неосознанно. Я постаралась отогнать мельтешащие силуэты, не выдавая признаков замешательства.

– Да ладно, знаю я про правительство.

Обеспокоенный взор был устремлен не на дядю, но на Коннора, как бы в вопросе «ну и что ты успел ему наболтать?». Андроид пожал плечами, так же встревоженно перекидывая взгляд с меня на мужчину.