Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения

Пришли потом лжесвидетели, свидетельствуя против Него, — а Давид говорит: «Восстали на Меня свидетели неправедные: чего Я не знаю, о том допрашивали Меня, воздали Мне зло за добро» (Пс. 34,11-12). Будучи предан Пилатом воинам для распятия, всякому виду поруганий был Он подвергнут; совлекли с Него ризы, и воины, взяв их, разделили между собой; хитон же Его решили не раздирать, потому что это было невозможно, ибо он был весь тканый сверху; и жребий метали о нем, кому достанется, — и свершилось сказанное Давидом: «Разделили ризы Мои между собой, и об одежде Моей метали жребий» (ср.: Ин. 19,23-24; Пс. 21, 19). Облечен был Он потом в хитон досаждения, — и тот же Давид говорит: «Я же, когда они досаждали Мне, одевался во вретище» (Пс. 34,13). Бичи Он претерпел, и плевки, и заушения, — а Исаия говорит: «А Я не сопротивляюсь, не возражаю, плечи Мои подставил бичам и ланиты Мои заушениям, лица Моего не отвратил от стыда оплевания, и Господь стал Мне помощником, потому Я не устыдился, но держал лицо Мое, как твердый камень, и познал, что не постыжусь» (Ис. 50,5-7). Отведен был, чтобы быть распят, — а Исаия говорит: «Как овца на заклание веден был; и как агнец перед стригущим его безгласен, так Он не открывает уст Своих. В смирении Его суд над Ним совершен. Род же Его кто изъяснит? Ибо забирается от земли жизнь Его» (Ис. 53,7-8).

Он уподобил Его овце, беззлобному ягненку, безгласному агнцу, чтобы показать Его смирение, кротость в ответ на жестокость, Его долготерпение. Будучи в состоянии ведь пустить на них всевозможные стрелы или повелеть земле расступиться и поглотить их, Он этого не сделал и отвечал на их безумие и кровожадность больше молитвами, говоря: «Отпусти им грех, Господи» (ср.: Лк. 23, 34).

Род же Его, который никто не может изъяснить, он имел в виду не мирской и человеческий, ибо в этом смысле Он был всем известен как потомок Авраама и Иуды, затем Давида и сын от них происходящей Приснодевы Марии, но — род Божественный, для всех непостижимый и неизъяснимый, равно как и род Отца и Пресвятого Духа.

Ксен: Ты только что, царь, сказал, что Он молил Отца о распинавших Его. Почему же, если Он был Богом, как ты ныне стараешься доказать, Он не имел власти Сам отпускать согрешения распинающим, но молился Отцу? Если ты скажешь, что Он молился не как Бог, а как человек, почему же тогда Бог не преклонился сразу к Его молитвам, но убийцы, впав в такие беды, еще и ныне, как ты говоришь, несут кару за бесчеловечность?

Император: Я думаю, у тебя еще в памяти то, о чем мы говорили раньше, — что Христос действовал иногда как человек, а иногда как Бог. Как Бог — когда говорил прокаженному: «Хочу, очистись» (Мф. 8,3), — и расслабленному: «Возьми постель твою и иди в дом твой» (Лк. 5,24), — также и блуднице: «Прощаются тебе грехи» (Лк. 7,48), — и другое такого рода. А как человек — когда бежал от Ирода (см.: Мф. 2,13-14), и боялся, и страшился, и молился, чтобы миновала Его смертная чаша (см.: Мф. 26, 39). И молясь о распинающих, Он делал это как человек, ибо, будучи учителем безгневия для других, Он больше других должен был обладать им Сам и быть образцом для других. Так что Он помолился как добрый человек, пребывающий выше всякой страсти.

Но как брошенный кем-либо камень, встретив что-то твердое и отскочив, обратно возвращается к бросившему, так и эта молитва вернулась к помолившемуся, поскольку она не нашла в тех места для покаяния, а сердца их оказались тверже любого камня и железа, ибо «молитва моя», сказал Давид, «в недра мои возвратится» (Пс. 34, 13). Бог ведь бывает человеколюбив к тем, кто, как ниневитяне, кается, а для пребывающих во зле Он — страшный Судия, совершенно неожиданно вершащий суд; таким Он прежде был для потопленных потопом (см.: Быт. 7, 10) и для содомлян (см.: Быт. 19, 24-25), а впоследствии для ваших отцов, всякий вид бедствий на них наведя и вас, их потомков, сделав общей игрушкой. Вот, это — то, о чем ты спросил. Посмотри же теперь, что последовало и за иными пророчествами.

Прибили к кресту Его руки, — а Давид говорит: «Пронзили руки Мои и ноги Мои» (Пс. 21,17).

«Дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью» (Мф. 27, 34), — и опять тот же Давид говорит: «И дали в пищу Мне желчь, и в жажде Моей напоили Меня уксусом» (Пс. 68,22).

В ребра пронзен был копьем (Ин. 19,34), — а Захария говорит: «Воззрят на Меня, Которого пронзили» (Зах. 12,10).