Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения

Густая тьма среди дня повсюду разлилась (см.: Мф. 27, 45; Мк. 15, 33; Лк. 23, 44), — и опять тот же Захария говорит: «И день этот ведом Господу, и не день и не ночь, и к вечеру будет свет, и будет Господь царем над всей землею, и в тот день будет Господь един, и имя Его едино» (Зах. 14, 7-9). И Амос: «И будет в тот день, говорит Господь, зайдет солнце в полдень, и померкнет днем свет» (Ам. 8, 9). И Иеремия: «Зашло солнце в полдень» (Иер. 15,9).

Обрати в связи с этим внимание на трепет вызывающую совершенно чудесную вещь: луна была тогда четырнадцатого дня, диаметрально противоположная солнцу, ибо с момента обновления она минула солнце, а свет полностью исчез в полдень, и повсюду распространились такой мрак, такая тьма, что казалось, что наступила глубокая ночь. И вот что способно удивить еще больше: когда по причине естественного течения светил какая-то часть земли оказывается затемненной, все остальное пребывает освещенным; тогда же тьма разлилась повсюду. Происходит это обычно так: когда в восточной части небосклона сходятся светила, тогда для одних только тамошних стран исчезает солнечный свет, а западные остаются освещенными; если же это случается в западной части неба, то соотношение затемненного и освещенного оказывается обратным. А тогда, когда и весеннее равноденствие настало, и неподвижный полдень, луна четырнадцатого дня, наиновеишая, противоестественно закрыла солнце,[106] — явление никогда не бывавшее и по естественным причинам невозможное никогда, — и чтобы произошла такая встреча светил, и чтобы такая тьма по всей земле разлилась. И не только это произошло, но и земля от самих корней отрывалась, и храмовая завеса разодралась (см.: Мф. 27,51-53), и все было исполнено смущения, и казалось, что наступает развязка.

Но и тут, однако же, ничего-то ваши окаянные отцы не поняли и не постигли по бесчувственности легко управляющую стихиями силу, оказавшись неразумными в большей степени, чем поклоняющиеся бездушным идолам эллины. Из тех немалое ведь число пришло ко Христу и получило победные почести мучеников, а слепые и глухие отцы ваши (ср.: Ис. 43,8) бросились головой вниз в страшнейший ров неверия. Глядя на это, Захария и сказал — чтобы выставить беззаконие ваших отцов — то, что было приведено чуть раньше. И Моисей пророчествовал: «Увидите жизнь вашу висящей перед очами вашими» (Втор. 28,66). И Исаия: «Сосной с кедром и кипарисом прославлю место святое Мое» (Ис. 60,13), — предсказывая, из чего будет сделан крест. И пророк Аввакум «Господи! — сказал, — услышал я слух Твой и убоялся. Господи! Уразумел я дела Твои и лишился рассудка: посреди двух животных будешь Ты познан» (Авв. 3,1-2), — указывая тем самым на двух разбойников, вместе с которыми Он был распят, имея которых в виду, и Давид сказал: «И к беззаконникам причтен» (Ис. 53,12; ср.: Мк. 15,28).

А дело было вот как. Когда Христа распинали, по обе стороны от Него на крестах повесили, дабы умертвить, двух разбойников. Один из них, и не думая смиряться от претерпеваемого мучения, хулил Его и поносил, говоря: «Если Ты Христос, спаси Себя и нас» (Лк. 23, 39). Другой же выказал намного большее благоразумие: обернувшись к тому, он строго взглянул на хулителя и, не любя опрометчивости, очень терпеливо его урезонил: «Ты что, Бога не боишься, что испускаешь из уст такую хулу? Мы-то ведь справедливо, достойное содеянному нами получаем воздаяние, а Этот ничего худого не сделал». И он сказал Иисусу: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в царствие Твое» (ср.: Лк. 23,40-42).

Заслуживает внимания то, какую веру, вместе с исповеданием согрешений и самоосуждением, горячо выказал этот благоразумный разбойник и насколько отличался он покаянием и любовью от всякий раз поносящих любящих Иисуса. Но сначала рассмотрим покаяние мытаря, о котором в Евангелиях говорит Христос. Войдя в храм вместе с фарисеем (Лк. 18, 10), он не нес такой вздор, как тот, и своим смирением привлек к себе многую Божию милость.

Взгляни на них обоих. Фарисей, говорится, молился в себе так: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди — грабители, обидчики, прелюбодеи или как этот мытарь. Пощусь два раза в субботу; даю десятую часть из всего, что приобретаю». Мытарь же, стоя вдали, не смел даже глаз поднять, но, бия себя, говорится, в грудь, болезненно взывал: «Боже! Будь милостив ко мне, грешнику!» Потому-то и вышел мытарь оправданным, и жалкий спесивец намного отстал от идущего позади (ср.: Лк. 18, 11-14). Все это свидетельствует о более горячем покаянии мытаря.