Читаем Беседы полностью

Беседы

— Далеко идущая цель, безусловно, есть — не проиграть в конкуренции за человеческий капитал. Сегодня могущество государства измеряется уже не только количеством стратегических бомбардировщиков или ракетных крейсеров, но и качеством мозгов, квалификацией рабочей силы, привлекательностью страны для людей вне зависимости от их национальности и социального происхождения. Очевидно, что наша страна продолжает служить источником лучших мозгов для Запада, и не только для Запада, но и для Кореи, и для Китая.

А в России, несмотря на мощный экономический рост и наличие ресурсов, пока не удается создать условия для комфортной работы этих мозгов. Например, как не было, так и нет национальной инновационной системы: государство говорит компаниям — внедряйте! Но никто этим заниматься не хочет. Они и так проживут, у них есть рента, все у них хорошо и без внедрения. Велика угроза потерять оставшиеся научные и инженерные школы, а новые создавать мы разучились. Конечно, это не может не беспокоить тех, кто сегодня стоит у руля государства.

— В чем причина такого положения? Что это — патология, вырождение?

— Это расплата за те 15 лет, когда мы думали только о том, как заработать денег и построить потребительский рай на основе разоружения перед Западом и экспортной сырьевой ренты.

— А за 1970-е гг. мы не расплачиваемся?

— В 1970-е гг. у нас творили сильнейшие научные, инженерные школы, развивалась мощная оборонная, космическая, ядерная промышленность. Коммунистов можно за многое ругать, но именно под их руководством русский народ первым вышел в космос, создал ракетно-ядерный щит, целую группу хайтековских индустрий. Это они оставили нам наследство, а мы его пока не столько преумножаем, сколько разбазариваем.

— Какова ситуация с идентичностью в нашей стране? Что показывают опросы ВЦИОМ?

— Все последние годы идет распад советской идентичности и параллельно складывается российская идентичность. Гражданин России — это наиболее популярный вариант идентичности. Его появлению способствовала волна патриотизма, гордости за страну, которая имела место в начале 2000-х гг.

Сейчас она отчасти сошла на нет, и это хорошо, потому что от ура-патриотов пользы мало. Посмотрите на корейцев, у них имеется стереотип, что корейское должно быть лучшим, по крайней мере лучше, чем китайское и желательно лучше, чем японское.

У них есть соревновательный дух, у нас же ничего подобного нет.

— А что может взбодрить нацию?

— История показывает, что сил нам всегда придавала внешняя угроза, в ответ на которую мы готовы были жертвовать досугом и даже жизнью, для того чтобы догнать и перегнать или выстоять, сохраниться.

— Эта идея стала активно эксплуатироваться.

— Эксплуатироваться-то она стала, но толку пока мало. Я уже говорил, что люди замкнуты на своих проблемах и им нет дела до страны. Только четверть опрошенных на словах готовы пожертвовать чем-то серьезным ради своей страны.

— Но это немало.

Может быть, для Люксембурга это даже много, но для России — очень мало. Мы всегда были сильны артельным духом, готовностью делать общее дело, не слишком задумываясь о частной выгоде. Жить не примитивом, а более высоким духовным планом, пусть даже не умея выразить это красивыми словами. Именно за это русских всегда любили свои и чужие, за это их отличали. Мне кажется, именно этими качествами современный наш национальный характер до крайности обделен.