Бешеный шарик

Паундспот улыбался и молчал. Таким образом, он намеренно издевался над Фейтом, который занимал заведомо слабую позицию. Более полувека тому назад Паундспот познал сладостное, поистине наркотическое чувство силы, которая в разы мощнее и опаснее своего физического воплощения. Силы, имеющей разнообразное применение. Силы, способной вершить чужие судьбы. Это был уникальный человек, который не боялся высоких и рискованных ставок. За всю жизнь ловкий хитрец и виртуозный стратег не допустил ни одной серьезной ошибки. Он был признанным гением политики и уже при жизни занимал отдельное место в сумасшедшей и проституированой истории, но ему давным-давно было наплевать на всеобщее признание его деятельности. Он всегда знал себе цену и предел своих возможностей.

Бром был вторым человеком в Союзе, но его личность походила на хилое растение, чахнущее под грандиозной тенью Паундспота. Между этими лидерами не было конкуренции, поскольку их силы были изначально неравны. Для Паундспота Бром – это послушная политическая собачка на коротком поводке, которой в самом начале показали ее место. Третий человек в Союзе совсем затерялся за спинами партнеров. Во время бесед один на один Паундспот и Бром в шутку и одновременно всерьез называли третьего участника Союза формальным членом. Крюш был той собачонкой, которой только начинали показывать ее место. Этот старый, незадачливый песик с трудом принимал новые условия. Ему повезло меньше, чем Брому – его ошейник снабдили электрошокером. Но все же он оказался более удачлив, чем его предшественница. Миниатюрная сучка громко лаяла и все время старалась обрести свободу от ошейника и поводка. Поэтому ее пришлось усыпить барбитуратами. Иной раз Паундспот сожалел, что не уберег сучку, ведь она была ему под стать, только гораздо моложе. Они могли стать равноправными партнерами, что усилило бы положение Союза. Но тогда на извечный для него выбор между «выгодным» и «удобным», Паундспот в последний раз выбрал второй вариант.

Впервые за всю свою политическую практику Бром испытывал беспокойство и неуверенность того изнурительного свойства, когда человек заведомо знает, что за сказанное или содеянное ему наверняка придется пожалеть. Он достал личный контактер «INFERNO» и отправил сообщение своим коллегам:

«Мы приняли поспешное решение. Эшенленд может дать нам больше, чем мы рассчитываем. Фейт послушен и надежен. Он обладает всеми необходимыми партнерскими качествами. Еще не поздно все изменить».

«Паундспот всегда идет впереди событий. Я доверяю его мнению», – написал Крюш.

«Паундспот может ошибаться. Ошибка с Эшенлендом будет стоить нам слишком дорого. Я, как никто другой, могу оценить возможные убытки», – написал Бром.

«Паундспот и в самом деле может ошибаться. Решение принял Вудвольф. Вудвольф никогда не ошибается, поэтому Паундспот прислушивается к его мнению и всегда идет впереди событий», – написал Паундспот.

«Я не уверен, что Вудвольф достаточно осведомлен в данном вопросе», – написал Бром.

«Божество, которому ты поклоняешься, не знает того, что известно Вудфольфу», – написал Паундспот.

За неимением убедительных аргументов, Бром сдался и отключил «INFERNO». Крюш посмотрел на него с явным презрением и украдкой поглядывал на реакцию Паундспота. С внешним хладнокровием Паундспот набрал короткое сообщение, которое отправил неизвестному контакту.

– Мне кажется, наша встреча подошла к своему логическому завершению. – огорченно подытожил Бром. Крюш автоматически кивнул головой в знак согласия с коллегой, затем резко и испуганно посмотрел на своего патрона. Он посчитал, что как и Бром подхватил от Фейта вирус дерзости и посмел вмешаться в сложнейшую беседу, не дождавшись предварительного одобрения Паундспота.

– Согласен, – неожиданно спокойно присоединился Паундспот, – мы раскрыли друг перед другом все свои карты. У нас больше нет общих дел и обсуждать нам нечего.

Фейт не отвечал. Он упивался садистическими картинами, дарованными его собственным воображением. Тут он не имел никаких ограничений и был волен творить все, что его разуму угодно. Главными героями адских истязаний были Бром, Крюш, и конечно же, Паундспот. Сюжет глумления над последним доставлял тягучее удовольствие, которое можно было бы сравнить с легкой прохладой, неожиданно возникающей в пик зноя. Мутные глубины личности Фейта таили его неизведанную и мало кому известную сторону. За красивым лицом и обезоруживающей харизмой скрывался палач.

Он создал себе воображаемое оружие – массивную биту с шипами, превращающую части тела в раскромсанные отбивные куски. Первым в очереди был Крюш. Пробудившийся палач Фейт набросился на самого безобидного из виновников и яростно вонзил шипы в его дряблую кожу, а за ней в высохшее от старости и малоподвижного образа жизни мясо. Крюш не выдержал и десяти секунд. От Крюша изначально не следовало ожидать самообладания и любых других форм проявления героизма.