Бешеный шарик

Со стороны севера, у горизонта Фейт увидел две фигуры, движущиеся по направлению к нему. Когда очертания фигур обрели знакомые формы, он с восторгом вспомнил о своей первой мечте. Однажды, в далеком детстве, благодаря участию родного брата его дедушки, мальчишка Фейт попал на ипподром. Впечатление от лошадей, благодаря особенностям детской психики, было умопомрачительным. С тех пор мечта о своей лошади, на которой он мог бы рассекать по громадным просторам, стала хоть и забытой для него во взрослой жизни, но все же заветной.

К нему приближался высокий мужчина в длинных мрачных одеждах. Незнакомец вел за собой мощного жеребца, сияющего белоснежным окрасом. Подойдя совсем близко, незнакомец остановился и протянул поводья Фейту.

– Возьми. Он твой. – миролюбиво произнес незнакомец. – Везде, куда бы ты не направился, тебя ждет бесконечный путь. И будет куда проще двигаться, благодаря поддержке, на которую ты так надеялся.

Поблагодарив незнакомца, счастливый Фейт принял поводья. Он не решался вскарабкиваться на жеребца до тех пор, пока незнакомец не исчез за северным горизонтом.

Его жеребец был настоящим подарком небес. За всю свою память, Фейт не мог вспомнить подобной прелести. Перед ним стояло не живое существо, а яркая звезда, озаряющая своим сиянием мертвые пески. Он дал ему имя – Лайф. Именно жизнь он пытался оседлать сразу же, как только представил, что это возможно.

С непредвиденными трудностями и немалыми усилиями Фейт вскарабкивался на жеребца. И как только он оказался сверху, Лайф замертво упал на мертвые пески, которые были вечными, в отличие от сияния прекрасной звезды.

Жеребец был мертв. В ужасе от стремительного краха детской мечты, Фейт потерял сознание и вновь очнулся в своем самолете. Они как раз приближались к Обелиску.

Аэропорт «Эллис» кишел посетителями, не имеющими отношения к прямому предназначению этого места. Они собрались здесь исключительно для того, чтобы лично встретить президента. Государственные деятели держались особняком и закрывались от остальных за дымовой завесой – среди их сословия находилось место только для заядлого курильщика. Их помощники вместе с начинающими карьеристами активно создавали вид своего присутствия, но не делали ничего конкретного. Журналисты пребывали в полной боевой готовности и по предварительному решению были разбиты на подразделения, чтобы держать свои пронырливые руки на всех пульсирующих точках временно образовавшегося социального организма. Было заметно, что некоторых репортеров вызвали на службу непосредственно из контролируемой зоны, и они в буквальном смысле испытывали муки долга. Среди прочего, по аэропорту сновали и случайные люди, относящиеся к категории «опять тут эти зеваки». Последние, в силу желания хоть как-нибудь приобщиться к громкому событию, вели себя наиболее вызывающе. Раздражающие элементы все же не принято было выгонять – это противоречило правилам неписанного социального договора, первыми пунктами которого были «открытость» и «равноправие». Представители простого народа успевали отмечаться в нескольких группах за короткий промежуток времени, подслушивая либо нахально возлагая на себя право участия в различных обсуждениях, касающихся государственных дел. В таких случаях, компетентные люди предпочитали удаляться из разговора и искали для себя группы, в которые еще не внедрялось мнение какого-нибудь постороннего наглеца.

Все с маниакальной одержимостью считали минуты до приземления президентского самолета на родную землю и торжественного оглашения Фейтом желанной вести. Иной результат встречи с главами Союза ни разу не вносился в обсуждения любого уровня. Вообще в Эшенленде было принято общенациональное упоение успехом. Возможность хотя бы малейшего промаха даже не предполагалась. Самообман стал основным и высокоэффективным оружием эшенлендцев все то время, в котором проблемы страны являлись незначительными.

Самолет прибыл с томительной для встречающих задержкой. Еще некоторое время понадобилось для того, чтобы президент, наконец, показался публике. Быстро и твердо спускаясь по трапу навстречу толпе подчиненных, Фейт сделал заявление, которое привело в смятение и без того возбужденный народ:

– С сегодняшнего дня запрещается мастурбация в рабочее время. – громогласно произнес президент, – Это занятие провоцирует омерзительное выражение, которое я наблюдаю на ваших лицах. Разойдитесь!

Неожиданно и опасно шок стал пронизывать одного человека за другим. Тяжелое молчание создавало эффект приостановившейся реальности. При этом всех объединяло бесполезное упорство, благодаря которому никто не позволял своему уму вырабатывать мысль о неблагоприятном исходе общего дела. Массовое замешательство дало Фейту удачную возможность быстро протолкнуться к личному автомобилю. Крайне важно покинуть место скандала в тот момент, когда скандальная выходка еще имеет паралитическое воздействие. Следующим пунктом в маршруте президента была клиника профессора Штросса.