Бешеный шарик

Он успел до восхода солнца выбросить из окна труп предыдущей хозяйки, чтобы его подобрали утренние чистильщики. Ему было страшно, стыдно и жалко поступать с ней таким варварским способом, но выбор у него был невелик. С редкой для него радостью, он вернул квартире жизнеспособное состояние. Пистолет, найденный в ванной, он оставил себе. Уинстон понимал, скорее всего, ему придется бороться за это жилье, и был абсолютно готов насмерть отстаивать свое право на собственный угол. Тоскливыми вечерами он смотрел в окна своего дома, который казался ему отталкивающе чужим и иногда видел силуэты своего старшего брата и Санни, у которых, очевидно, все было хорошо.

2

«Я тоскую по той жизни, которая могла быть моей» – старательно выводил на стене потерянный Уинстон. Идея прежней хозяйки квартиры писать все, что трогает душу настолько экстравагантным способом, пришлась ему по душе. Однако вместо помады он использовал дешёвый маркер, который украл у Санни на прощание. Юный возраст и отсутствие государственного образования не стали для него помехой – он умел полно, глубоко и грамотно выражать свои чувства.

В день, когда внутренняя тревога нарастала и не давала ему покоя, он сделал запись, которая помогла ему успокоиться. «Ничто не мешает мне услышать стук волн неспокойного моря в мои двери», – писал он, – «Ощутить прикосновение колючих снежинок, падающих из потолка. Вдыхать сладкий аромат осенней листвы за завтраком в любое время года. Лететь высоко над холодными, но фантастически прекрасными пустошами, без лишних движений, не покидая кровати. Ходить по полу, смеясь от того, как мои ноги щекочут звезды. Я все еще могу поверить в то, что способен придумать. Я все еще счастлив». С тех пор он всегда перечитывал эту запись в критические моменты, когда эмоциональное напряжение приближало парня к серьезному нервному срыву.

Самостоятельная жизнь позволила Уинстону узнать настоящего себя. Добывая для себя еду, интересные предметы, полезные приспособления и необходимые средства, принося добычу в дом, где он безраздельно властвовал, пользуясь тем, что он стал иметь, парень почувствовал, как крепнет его сила духа. Ежедневно он ходил по улицам, не меняя маршрута. Заглядывая в чужие окна днем, Уинстон определял, в каких квартирах умер хозяин. Он исследовал квартиры, в которых не гасили свет больше трех дней. Наталкиваясь на покойника, Уинстон терялся. Ему было грустно и стыдно, но муки совести всегда проигрывали чувству голода и страху гибели.

В одной из квартир Уинстон встретил живую хозяйку. Пожилая женщина лежала в своей постели. Увидев парня, она испугалась, но в силу возраста и своего положения, женщина смогла взять себя в руки. В порыве детского испуга, Уинстон бросился бежать, но его догнал умоляющий голос женщины.

– Постой! – крикнула она.

Не посмев ослушаться, Уинстон вернулся. Они смотрели друг на друга обреченно. Никто из них не мог предположить, чем закончится эта встреча, но каждый рассчитывал на то, что его желание будет исполнено. Свое желание Уинстон знал твердо – ему хотелось убежать из этого дома и навсегда забыть первый позорный эпизод самостоятельной жизни. Желание женщины пока оставалось тайной, к которой стоило относиться с тактичной осторожностью.

– Ты грабитель? – спросила женщина.

– Нет. – поспешил с ответом Уинстон. – Я просто доедаю за умершими людьми и донашиваю их одежду.

– И ничего больше? – не поверила женщина.

– Иногда забираю что-нибудь полезное. – честно сказал парень. – Прежним хозяевам ничего из этого уже не нужно.

После небольшой паузы, Уинстон виновато произнес:

– Простите меня.

– Ты способен на убийство? – деловым тоном поинтересовалась женщина.

– Нет, что вы! Нет!

– А на убийство, как акт милосердия? – продолжала она.

Уинстон не мог ей ответить. Он не понимал, чего от него хотят.

– Я парализована, если ты успел это заметить. – спокойно произнесла женщина. – За мной ухаживала внучка, но она пропала. Жизнь и так была для меня пыткой с тех пор, как я перестала двигаться, а теперь мне и вовсе невыносимо от одной только мысли, что я пролежу в таком положении хотя бы один день. Я всегда честна перед самой собой. Это конец. Будущее не имеет смысла. Убей меня! Спаси меня! Не хочу, чтобы последнее, что я чувствовала перед смертью, были жажда, голод и зловоние моих собственных испражнений!

– Но я не могу! – отказывался Уинстон.

– Можешь! Каждый человек может спасти того, кто молит о спасении! Каждый! – в истерике закричала женщина. – Пойми, я осталась одна! Моя внучка пропала! Дюны больше нет! Не могу! Не могу жить без нее!

Не выдержав слез несчастного человека, Уинстон убежал. По дороге домой он метался в сомнениях. В обоих случаях он был ответственен за смерть человека. Решение было принято спонтанно. Он вернулся обратно и выстрелил женщине в голову. Ответственность за голодную смерть несчастного человека казалась ему самой страшной.

Перед тем, как все произошло, женщина разрешила забрать Уинстону все, что ей принадлежало, но он не мог взять из ее дома даже кусочка сухаря.