Бешеный волк (сборник)

Вообще-то, на понимание потомков, я и сам не очень рассчитываю – как-то не скромно рассчитывать на себя в будущем. Да и рассчитывать на потомков – это вроде как, обременять их собой заранее…

Это не значит, что я плохо отношусь к будущему. Я уважаю будущее уже за одно то, что оно, в отличие от прошлого, не лезет к нам со своими рецептами счастья…

Эти мысли позволяют моим друзьям совершенно бескорыстно смеяться надо мной:

– Представляю озабоченность человечества после твоей смерти.

– Чем?

– Одним единственным вопросом.

– Каким? – я иногда бываю неуемным до занудства.

– Почему оно до сих пор не поставило тебе памятник?..

…Впрочем, я отвлекся.

Как я делаю очень часто.

– …Не связывайся с ним, – предупреждали меня, когда я рассказал об этом заказе, девяносто на метр сорок, – Говорят у него большое политическое будущее.

– Ну и что? – ответил я.

– Ты, что, не боишься людей с большим политическим будущим?

– Теперь не боюсь даже людей с большим политическим прошлым…

Я связался с этим заказчиком, и он меня обманул – банально не отдал денег. – Ну, что же, – решил я, – Реальность бывает бесплатной, а за иллюзии приходится расплачиваться…

Москва – город не то, чтобы маленький, но как раз такой, что люди иногда встречаются друг с другом. На момент нашей следующей встречи, на приеме в посольстве республики Болгария, мой бывший заказчик, видимо в чем-то проштрафившийся на столько, что из депутатов его сослали в совмин на какую-то не очень значительную должность. Не узнав меня, он втянул в дискуссию, начавшуюся и закончившуюся без моего участия:

– Вот вы, писатель и художник, – хорошо, что не добавил: «инженер человеческих душ», а-то бы я непременно остался до конца дискуссии, – Скажите мне, почему все воруют!?

– Потому, – ответил я, даже не пожимая плечами, – Потому, что люди следуют не советам правительства, а его примерам…

В общем, как-то вышло в нашей новейшей истории, что не все хорошие люди оказались такими хорошими, как предполагалось. Хотя истина все-таки, отчасти, восторжествовала – сволочи стали именно такими, как я и ожидал.

Не то, чтобы это меня расстраивало, просто мой собственный восторженный перестройкой восклицательный знак, как-то скукожился и превратился в вопросительный.

А душе захотелось чего-то диетического, и я попытался приспособить душу к реальности.

Наверное, так было во все времена: идеалы – это ведь цель только материалистов. Идеалисты обходятся материльным…

Добавлю к этому, что приблизительно в то же время меня оставила близкая мне женщина, которую я считал своей женой, и для того чтобы описать круг моей семьи, мне стало достаточно ткнуть себя циркулем в грудь.

– По Уголовному кодексу нельзя иметь двух жен, – сказал мне Андрей Каверин, – Так, что радуйся.

– Чему? – не понял я.

– Тому, что нельзя оказаться дважды одиноким …

Она же вышла замуж за человека не только нищего, «временно не работающего» уже лет пять, севшего ей на шею, но еще и не прочитавшего в своей жизни ни одной книги, и уже через три месяца объявила, что готова вернуться ко мне.

Тут, наверное, любому станет понятна охватившая меня не то, чтобы тоска, а так, меланхолия.

А с меланхолией договориться трудно…

В общем, на вопросы судьбы я отвечал так себе, на троечку с плюсом. Хотя, может быть – «плюс» – это уже мое самомнение…